Нечестивый Грааль - [56]

— Но они-то искали чашу или какие-нибудь рукописи, а меня интересует то, что преспокойно лежит незамеченным у всех под носом. — Глаза у Бритт взволнованно заблестели: — Кости на кладбище!

— Но ведь нет никакой возможности проверить, есть ли там кости Марии Магдалины!

— Я уже над этим размышляла, — Бритт дожевала оставшийся бутерброд и воодушевленно улыбнулась: — Можно отдать кости на радиоуглеродный анализ и выяснить, датируются ли они эпохой Христа. К тому же помните, Феликс говорил о гостинице неподалеку от Ренн-ле-Шато? Он утверждал, что там следует искать разгадку тайны родословной и Святого Грааля и местечка Святая Мария.

— Я рад, что вы сами завели об этом разговор, — сказал Романо. — Может быть, теперь вы и сами откажетесь от своей затеи. Хайнц уверяет, что фамилия Феликса — Конрад. Он бывший священник, унаследовавший значительное состояние. Теперь он тратит все время на то, что носится по Европе как угорелый и водит компанию с теоретиками заговора. У меня есть его адрес — мы можем его навестить. Когда он поймет, что его личность для нас больше не тайна, то, пожалуй, поумерит свою скрытность. Вы можете поделиться с ним своими предположениями и сразу получить на них отклик.

Бритт залпом допила кофе, промокнула губы салфеткой и встала:

— Отлично. Идемте!

Романо почувствовал внутреннее удовлетворение от того, что ему, кажется, удалось вывести Бритт на верный путь. Она вот-вот поймет, что до сих пор витала в облаках. Если, конечно, этот Феликс не шарлатан, рано или поздно он сознается, что единственная причина, по которой он не желает разглашать свои «тайны», — та, что их нет и в помине. Точнее, что они существуют только в его больном воображении.

51

Филип Арман попросил таксиста высадить его у парадного входа в Шенбруннский дворец. В Вену он приехал поездом, поскольку вез с собой в сумке пистолет. Наниматель постарался: обеспечил его любимой маркой — «Глок-17» со сменным стволом и глушителем — и без обиняков пояснил, что время поджимает: Филипу некогда будет смотаться в Европу или в Штаты, где в крупных городах в сейфах хранится достаточно «пушек».

Он расплатился с шофером и затесался в толпу туристов, роящуюся у входа в крупнейшую из венских достопримечательностей. Как только такси, взяв нового пассажира, устремилось прочь, Арман сразу углубился в дворцовый парк и направился оттуда на Максинг-штрассе. Он прекрасно знал маршрут и надеялся, что его первая мишень сейчас дома или по крайней мере в городе. Времени оставалось мало.

Он свернул на Глориеттегассе и там едва не прошел мимо жилища Феликса Конрада. Внушительный особняк прятался в глубине, за ажурной зубчатой оградой. Главные ворота были приоткрыты, но ярко-желтая табличка по-немецки запрещала посетителям парковаться на подъездной аллее. В этот час дня здесь не было заметно ни машин, ни пешеходов. Филип чуть не поддался искушению немедля войти в дом и покончить с первым заказом, но, приметив над дверью видеокамеру, не стал торопиться — такой вариант он не просчитывал. Он решил покрутиться по близлежащим улицам и разведать обстановку на случай непредвиденных ситуаций и вынужденного бегства.

В прошлый раз, когда Филип приезжал в Вену, у Конрада еще не было установлено видеонаблюдение. Тогда он без труда проник в дом, пока хозяин отлучался в город, и сфотографировал бесчисленные стопы исписанных от руки листков, которые коротышка заботливо складывал на полки своей библиотеки. Армана удивило, что записи велись то на немецком, то на французском, то на английском: малый, по всему видно, хорошо образован и литературно плодовит.

Филип вспомнил, что сегодня его неприятно задела еще одна деталь — что-то насчет соседней улицы. Он свернул за угол и вышел на Вайдлихгассе, пролегавшую за особняком Конрада. Вдоль длинной высокой стены каменной кладки то же были установлены видеокамеры, а вход в имение преграждали по бокам две караулки. Арман перешел на другую сторону тротуара и убедился, что в обеих будках есть сторожа. Тут он понял, в чем дело, и решил, что лишний шум ему совершенно ни к чему: к дому Конрада с тыла примыкало американское посольство.

Арман принял решение вернуться к особняку и посмотреть, дома ли сейчас старичок и один ли он у себя. Если нет, это создало бы ненужные осложнения, поскольку Филипу совершенно незачем было светиться в таком фешенебельном месте. Он ничуть не сомневался, что сюда время от времени заворачивают полицейские патрули. Следовало также вычислить, есть ли в доме другая сигнализация, кроме камер, затем пробраться внутрь и там затаиться.

Приближаясь к особняку, Арман ощутил, как учащается сердцебиение. Немного не доходя, он застегнул куртку на все пуговицы и перекинул через голову лямку мягкой кожаной сумки, расположив ее спереди. Убедившись, что быстро достать пистолет с глушителем не составит труда, он вынул из сумки шерстяную шапочку с небольшим козырьком, металлическую нагрудную визитку и объемистый конверт. Приколов визитку к куртке над нагрудным карманом, Арман натянул шапочку так, чтобы не был виден шрам, и направился к дому.

52

Феликс Конрад расхаживал по домашней библиотеке, нервно покусывая нижнюю губу. Нельзя было встречаться с ними, с Хэймар и Романо… Если бы знать заранее, что ее коллега — иезуит! Нет-нет, этого не должно было случиться! Все так запуталось, перемешалось, вышло из-под контроля… Покушение на Хэймар, умершие священники — теперь он сам в опасности! Они — разносчики зла. Он-то знает… Кругом зло. Он никому не выдавал секрета, ни разу не проговорился. Дядя его предупреждал — унести тайну с собой в могилу. В могилу! Он годы потратил на розыски себе подобных — тех, кто тоже знает. И никого не нашел. Были такие, кто пытался сложить воедино теории, склеить нечто из обрывков. Но ни один не раз гадал тайны. Хэймар тешила себя надеждой, что ей удалось расшифровать смысл Святого Грааля. Прах Марии Магдалины… Его так и подмывало рассмеяться ей прямо в глаза.