— Но кто же тогда?..
— Сестры очень дружили с моими родителями. Отец выделил им ежегодную ренту, так что они мне теперь как родные тетушки. Я приблизительно знаю историю рождения Элли, но только приблизительно, поскольку она не подлежит разглашению. Прошу поверить мне — во имя нашей любви. Она не моя дочь, хотя и называет меня «дядя Брайан». — Он чуть замялся. — Она и не дочь моего отца. Возможно, замешана королевская семья, но такие слова никогда не следует повторять. Опасаются, что огласка может стоить ребенку жизни.
— Боже праведный! — воскликнула Камилла.
Он сразу приложил палец к ее губам.
— Это навсегда должно остаться в тайне, — произнес он очень серьезно.
— Разумеется!
— Она прелестный ребенок, я очень дорожу ею. Она никогда не пугалась той маски.
— И я тоже! — напомнила Камилла.
— Никогда?
— Ну, может, чуть-чуть!
Брайан рассмеялся и поцеловал ее.
В замок они вошли рука об руку. Навстречу им из бального зала спешила взволнованная Эвелин.
— Вот так, все разбежались по своим домам — или по углам! — воскликнула она. — Вот и вы, наконец! Ральф ушел в Какой-то паб с Корвином. Мы с Тристаном накрыли для вас обед, но вы не идете. Правда, мы только что начали, присоединитесь?
— Простите меня, Эвелин. Прошу, продолжайте, — сказал Брайан. Он кашлянул и посмотрел на Камиллу, не в силах скрыть жадный блеск глаз. — Сожалею, но мне надо сейчас удалиться.
— Что ж, — прошептала Эвелин, нахмурившись. — Камилла…
— Вымотались! Совершенно вымотались! — пояснила Камилла и полетела к лестнице.
Он не отстал. И она очутилась в его объятиях. Прочь одежды… И она наслаждалась каждым прикосновением, каждой пядью тела своего обнаженного чудовища.
* * *
Внизу, в просторном бальном зале, Эвелин вздохнула, присела на кресло и посмотрела на Аякса, безмятежно дремлющего у камина. Затем взглянула на Тристана:
— Что ж, сэр Тристан, полагаю, надо как можно быстрее решать с этой свадьбой!
— Нашей? — поддразнил он.
— Отстаньте! — бросила она.
— Но вы же сами захотите, — пообещал он.
Эвелин примолкла, шокированная такой бесцеремонностью.
— Да ладно вам, Эвелин! — сказал Тристан. Он поднялся. — Боже мой, женщина! Вы можете задирать нос и одергивать других, но со мной это бесполезно.
— Бесполезно со мной! — возразила она, но голос ее сорвался.
Он обошел вокруг стола и встал у нее за спиной, мягко положил ладони на ее плечи и зашептал ей в ухо:
— А вы разве не хотите?
— Да поженятся они! — уверенно сказала она.
— Разумеется. А потом мы, — сказал Тристан.
— Мы еще поговорим! — чопорно ответила Эвелин.
— Да что вы, мы не только поговорим! — уверил он.
Она обернулась к нему, чтобы возразить, но Тристан поцеловал ее. Отличный поцелуй, подумал он. Не так уж и далеко успела отлететь его синяя птица, однако…
Наконец он оторвался от ее губ, она молчала.
— Так мы поговорим, — заверил он.
И Эвелин перестала жеманиться и раздумывать.
— И не только! — прошептала она, из чего он заключил, что непременно должен поцеловать ее еще раз.
