Нечаянные грезы - [7]

— Тебе-то я верю, а вот ему…

Нина вздохнула и направилась к двери.

— А я бы на твоем месте больше верила ему, чем мне! — Муся схватила махровое полотенце и стала ожесточенно тереть свои густые длинные волосы. — Я еще совсем не знаю себя. Два дня назад я и представить не могла, что со мной может случиться такое. Я не знаю, что случится со мной еще через два дня. А он… он надежный, как утес!

— Какая же ты фантазерка! — Мусе показалось, что сестра посмотрела на нее с завистью. — Я не могу сказать подобного ни о ком из моих хороших знакомых, а ты говоришь о первом встречном.

— Да! Потому что мне послала его судьба. Такой точный и аккуратный во всем, Вадим Соколов вдруг перепутал название улицы. А я в это время оказалась дома, тебя и мамы не было, и мне никто не помешал сделать то, что я сделала!

Муся быстро вытерлась полотенцем и бросила его на пол. У нее было гибкое сильное тело лесной нимфы. Нина часто видела сестру обнаженной. Она казалась ей хрупким недоразвитым подростком. Перемена, произошедшая с Мусей, поразила ее старшую сестру.

— Но ведь он женатик. Ему еще нужно получить развод, а в армии этого не любят. Придется выбирать между тобой и капитанскими погонами. Ты уверена, что Вадим выберет тебя?

— Я сама его выберу! Он от меня никуда не денется. Я буду с ним даже во сне.

Нина неодобрительно покачала головой.

— Ты всегда была такой гордой и неприступной. Я завидовала тебе. Оказалось, ты такая же стелька в их башмаке, как та же Галина. Они не любят, когда мы вешаемся им на шею. Учти это.

— Ты ничего не поняла! Это как… магнит и железо. Вадим сам хочет, чтобы я вешалась ему на шею. Ему это необходимо. И вообще словами этого не объяснить. — Муся схватила с кресла платье и надела его одним быстрым движением. — Такое случается раз в столетие, понимаешь?

— Ты хочешь сказать, что женатики редко приезжают в наш город? — Нина смотрела на сестру насмешливо. — Да мне кажется, он просто кишит ими. Как труп могильными червями. Плюнь — и попадешь в женатика.

Нина смущенно отвернулась. Муся подошла и молча обняла сестру. Она знала: Нина безнадежно влюблена в молодого хирурга из их больницы. Женатого и успевшего заиметь ребенка.

— Настоящая любовь, как и гений, встречается раз в столетие. Горе тому, кто прозевает ее. Тебе она еще встретится, Нинок.

— Ну, с меня, пожалуй, хватит. — Сестра уже успела совладать с собой, и ее лицо приняло безмятежное выражение. — Можешь взять мой японский купальник и голубое пончо. У моря прохладные ночи. Хотя ты, скорее всего, этого не заметишь.

Сестры постояли с полминуты обнявшись. Муся первая разжала руки. Она заметалась по комнате, на ходу швыряя в сумку вещи. Казалось, что она исполняет ритуальный танец.

— Мама потом все поймет. И, может быть, простит. Это если он на самом деле женится на тебе. А вообще-то она права, и я не должна была брать твою сторону, — тихо проговорила Нина и села на стул возле двери, чтобы не мешать Мусиным лихорадочным сборам. — Но я бы сама на твоем месте… Нет, я бы так не смогла. Вениамин мне предлагал. Он очень хочет этого. Но я считаю, в данной ситуации это унизительно. Представляешь, что скажет мама, если вдруг узнает?

— Представляю, — машинально бросила Муся, ни на секунду не прерывая своего стремительного танца.

— Она найдет такие слова, что я на самом деле почувствую себя грязной и падшей. А я не могу себя ненавидеть. Господи, ну почему мы всегда боимся того, что скажет мама?..

Муся ничего не сказала. Ее движения становились все медленней и медленней. Наконец она замерла посреди комнаты и, глядя на сестру большими блестящими глазами, прошептала:

— Потому что она никогда не любила. Я теперь это знаю наверняка.

— Но она утверждает, что была влюблена в отца, пока не узнала о его измене. Она сказала, что была на грани самоубийства и не сделала этого только из-за нас. Муська, послушай, а ты знаешь, что нужно делать, чтобы не забеременеть? Гормональные тебе пить рано, а потому ты должна…

— Но я хочу забеременеть. Я очень хочу забеременеть от Вадима.

Нина замахала обеими руками.

— Не дури. Таким образом ты только потеряешь его. Дети привязывают мужиков не больше, чем общие кастрюли и унитаз. Так выражается наша главврач.

— Но я не собираюсь его привязывать. Он уже мой, понимаешь?

— Да, конечно. — Нина весьма двусмысленно хмыкнула. — Так вот, послушай старшую сестру и, по крайней мере, запомни дату, когда у тебя начинаются месячные. Хоть это и ненадежно, но все-таки лучше, чем вслепую. К тому же нужно спринцеваться после каждого сношения. Я дам тебе лимонную кислоту и…

Муся подскочила к окну и отогнула штору.

В ту же секунду у калитки застыла белая «Волга».

— Нет, я не имею права поселить вас в одном номере. Тем более в таком фешенебельном отеле, как наш. Была бы у вас хотя бы одна фамилия.

Лицо администраторши за стойкой, заставленной вазами с гладиолусами, было непроницаемо бесстрастным.

— Но мы же не виноваты, что у нас разные отцы, — сказала Муся и попыталась улыбнуться администраторше.

— Девушка, у нас есть правило, согласно которому лица разного пола, не состоящие в близком родстве, не могут быть помещены в один номер. Ревизии бывают через день и каждый день. Я не хочу потерять из-за вас работу.