Нечаянная радость - [24]

– Садитесь, Андрей Алексеевич! – громко зашептала она, быстро мигая голубыми глазами, накрашенными в полном соответствии с занимаемой должностью. – Вот ваш кофе, еще горячий! Вы его пока пейте, а я вам все расскажу по порядку!

Нет, намерения ее были очевидно невинны. На скамейке стоял серебряный подносик с кофейником, большой кружкой, блюдечком кускового сахара и молочником – все как он любил.

Монарх сел и выжидающе уставился на Асеньку. Она быстро наполнила кружку, плеснула туда молока, бросила два кусочка сахара, помешала и протянула ему, попутно начиная рассказывать:

– ЧП у нас, Андрей Алексеевич! Примерно с полчаса тому назад явилась Стелла Егоровна и прямо с порога направилась к вашей двери. Кабинет, конечно, заперт. «Привет, говорит, красотуля. Открой мне дверь, я подожду Андрея Алексеевича у него в кабинете!» Я даже растерялась на минуточку от такой наглости. Но тут же опомнилась и говорю: «Ключ у Андрея Алексеевича, а сам он неизвестно когда будет!» Тогда она уселась на диван и заявила, что будет ждать, и вид у нее был такой, что ждать она готова хоть до завтрашнего утра: зеркальце достала, стала личико рассматривать, что-то на нем подправлять… Я давай думать, как бы мне вас перехватить и предупредить, и сообразила предложить ей кофе. Стелла говорит: «Да, пожалуйста. Мне без сахара, как всегда» – будто я до сих пор помню, какой там она кофе пила! «Хорошо, Стелла Егоровна, я сейчас приготовлю!» – и сюда! А по дороге забежала в кухню и прихватила ваш кофе, он у меня заранее сварен был.

– А твой компьютер и факс так и остались в приемной без присмотра? Ты не забыла, как она с них информацию сдирала?

– Компьютер я застопорила, а факс обесточила.

– Умница девочка! Что бы я без тебя делал?

– Тут я без понятия, Андрей Алексеевич, – сказала Асенька. – Вы мне лучше скажите, что мне самой-то дальше делать? Я так понимаю, что в кабинет вы сейчас не пойдете?

– Не пойду. Я ее боюсь.

– А что мне отвечать на звонки и говорить сотрудникам?

– Да, положение… Давай-ка мы вот что сделаем, Асенька. Я сейчас тихо-тихо отсюда смоюсь, а ты иди в приемную и включай всю аппаратуру. Через полчасика примерно я позвоню и скажу, что форс-мажорные обстоятельства вынуждают меня на несколько дней уехать из города. Ты громкость только не забудь включить, чтобы Стелла своими ушами это слышала. Может, она и уйдет…

– А вы вправду куда-то уедете?

– А почему нет? Отдохну до понедельника у друзей, а там видно будет. Ну, будь умницей, а я пошел в бега.

– Вы хоть звоните, Андрей Алексеевич.

– Обязательно, Асенька!

Монарх спустился по лестнице бегом, не оглядываясь, чувствуя опасность за спиной. Вышел из дверей офиса и помчался к машине, инстинктивно держась под стеной здания, чтобы Стелла, если случайно подойдет к окну приемной, не смогла сверху его засечь. Это было глупо: сейчас он сядет в машину и рванет отсюда куда глаза глядят, и как она его догонит? Но панический страх заставлял его поступать именно так – таиться и бежать.

Он сел в машину, рванул за ворота, проехал до поворота, свернул и… остановился. А куда теперь? Домой? Но Стелла наверняка знает новый адрес и, услышав про его отъезд, примчится, чтобы попытаться перехватить. И что же? Не ехать же к друзьям в деловом костюме, без смены белья и зубной щетки? Да нет, ну что за паника! Он, конечно, успеет заехать домой, даже если Стелла уже бросилась на перехват. Уж если она и в офис явилась, то его новый домашний адрес быстренько отыщет.

Он рванул с места и минут пятнадцать петлял по улицам. Потом остановился, достал мобильник и позвонил Асеньке, сказал ей о срочном отъезде, как договорились. Успел еще услышать требовательный голос Стеллы: «Дай-ка мне трубочку!» – но связь тут же прервалась. Молодец Асенька!

В полчаса домчался Монарх до своего дома, въехал в ворота, бросив машину у подъезда, поднялся в лифте на свой двенадцатый, в квартире быстро покидал в дорожную сумку самое необходимое, запер входную дверь, спустился на лифте, предупредил консьержа, что уезжает на несколько дней, сел в машину и выехал за ворота. Остановился. А теперь куда?… Ну как это «куда» – конечно, к Опраксиным, к Михаилу и Ольге! А позвонит он им с дороги.

И он, выбирая путь покороче и в то же время инстинктивно остерегаясь больших улиц, проездами и переулками стал пробираться на Кольцевую…

* * *

Еще на подходе к съезду на Снегиревку охватившая его паника стала понемногу разжимать клещи, и, подъезжая к усадьбе Опраксиных, он почти успокоился. Вот и поворот, а вот и огромный раздвоенный тополь-страж, от которого начиналась старинная березовая аллея, ведущая к усадьбе.

Всегда, в любое время года с этого места начиналась для Андрея тишина. Даже если шел дождь и гремел гром или дул ветер. Впрямь ли какое-то волшебство, как он сам иногда шутил, или некое свойство микроклимата этих мест, но сразу за тополем-великаном, от первых двухсотлетних берез его всегда охватывал прямо-таки благостный покой. Он расслабился, откинулся на сиденье и уже почти спокойно вел машину, дыша лившимся в открытое окно душистым воздухом. Здесь он переставал быть Монархом и становился просто Андреем, Андрюшей…