Нэцах - [9]
Любил ли он Аню? Страсть давно угасла. Ему всегда нравились норовистые, с перцем, языкатые и дерзкие, как Женька. Анька — не его типаж, но с ее революционным сдвигом, чудесным спасением и внезапной долей в бриллиантовых гешефтах она увлекла и восхитила, стала подругой по оружию, а когда еще и подарила ему наследника, он растаял. Но годы войны, вечно ноющая, махнувшая на себя рукой, практически рабыня перестала вызывать в нем прежнее желание и тем более уважение. Да, как и положено, он нес ответственность за мать своего сына. Но не более. Включились семейные воровские законы касательно женского пола — баба не человек.
Борька поморщился — вонь кругом нестерпимая. Сменная одежда была рядом, под рукой, но он ее берег. Неизвестно, сколько дней и недель еще болтаться. Вагоны останавливались раз в сутки на пустых, чтоб не сказать пустынных полустанках. Бежать некуда. Из вагонов сбрасывали трупы, с которых соседи, проехавшие с покойником последние часов двадцать, успевали снять все ценное вместе с тифозными вшами. Подкупать охрану чтобы узнать куда их везут, — без толку. Увидят, что есть ценности, — отнимут и завалят, не раздумывая.
Рядом тихо бредил мужичонка в очках. И все рассказывал, что он не виноватый, что командировочный, и документы имеются… Не жилец, — спокойно разглядывал его Боря и ювелирным, практически незаметным движением выудил из внутреннего кармана болящего фраера документы в платочке. Бросил глаз в паспорт и красную корочку. Все понятно: попал мужик под раздачу. Вот уж действительно не в том месте, не в то время и главное — не с той фамилией.
«Кто этих татар считает?» — подумал Вайнштейн, глядя на соседа, и расплылся в улыбке. Его немного лихорадило, но в такой духоте и вони это было немудрено, тем более, что его план был гениально простым и, как всегда, по-блатному дерзким. Боря достал из кармана свою справку с анкетными данными. После очередной замены паспортов с годовых на трехлетние в тридцать девятом он помимо паспорта за очень солидный подгон участковому получил еще на всякий случай справку, выданную «со слов»: якобы после утери паспорта.
Боря бережно снял с доходящего командировочного очки, подхватил его под мышки и двинулся к дверям с воплями:
— Тут опять покойник! Да выкиньте уже его! Мы ж так все передохнем!
До пункта назначения — вольфрамовых рудников Кайташ в глубине Узбекистана — Вайнштейн не доехал всего три дня.
Он с воплями дотащил горячего мокрого соседа до конвойного и продолжил орать: — Да скиньте этого тифозного — весь вагон заразит!
Конвоир нахмурился и выставил штык вперед: — Ты нафига мне его припер? Шоб я сдох??! А ну тащи взад!
Боря шепнул: — Выкинь нас обоих на полустанке, — и сунул ему в руку золотое кольцо: — Еще добавлю…
Конвойный оглянулся — он был один, и гаркнул: — Убери остедова!
И тихо добавил: — Прикинешься трупаком — скину обоих через час.
Вайнштейн застонал и осел. Практически в обнимку с затихшим командировочным они лежали на полу. Когда вагон дернулся и остановился, конвойный наклонился над Борей:
— Лежи и не рыпайся.
Боря, прикрыв веки, сунул ему в руку второе кольцо.
Конвойный с подошедшим напарником обшарил карманы командировочного и Вайнштейна — подкупленный Борей вертухай хмыкнул и вытащил у него из внутреннего кармана часы.
Напарник отозвался:
— Да они еще теплые. Этот, — он ткнул Борю сапогом, — вроде дышит еще.
— Ага, давай до завтра подождем, когда он почернеет и потечет…
Вайнштейн рухнул лицом в каменистую насыпь, сверху шлепнулся труп командировочного.
«Вот сука, не мог трупака первым скинуть», — подумал он, но радость от чистого, пусть и горячего ветра уже прошлась волной от ступней до макушки. Борис лежал не двигаясь, почти не дыша, еще час. Под крики конвойных, под вопли татарки, у которой отобрали мертвого младенца… Лежал окаменев, чтобы не дай бог не заметили, не добили…
Он поднимет голову, когда стук поезда совсем затихнет. Аккуратно положит лицом вниз своего «спасителя». Отряхнется, как собака, и пойдет вдоль рельсов в бесконечную жаркую степь…
После того как забрали Мусю, опустевшая квартира Полонской стояла запертой долго. Возвращались из эвакуации одни соседи, заселялись новые, и только эта дверь у парадной, которая с начала века была настежь в любую погоду вместе с ушами и ртом Софы Ароновны, стояла закрытой, обиженной, оскверненной и замершей в ожидании.
Но неожиданно у Софиной квартиры появилась новая хозяйка. Нюська была уверена, что это Софа с того света управила — из эвакуации вернулась Ривка. Без дочери. Та нашла себе несчастье, правда, непьющее, и уехала за мужем в Армавир. Гедалины конюшни и их опустевшую квартиру уже заселили новые жильцы.
— Так даже лучше, — задумчиво выдохнет Ривка, распахнув дверь квартиры Полонской, чтобы выветрился затхлый, сырой запах осиротевшего дома. — Я у себя даже заснуть без моего шлимазла не смогла бы. Я давно поняла, что его больше нет. Еще в сорок первом. Как оборвалось внутри. И холодно здесь все время, — она потерла тощую грудину. — Одна я теперь, как Софа, видно, моя очередь двор сторожить и хай на всех поднимать. Тем более, что я теперь самая старая тут.
Чтобы выйти замуж за Ивана Беззуба, Фире Беркович, дочери никопольского раввина, пришлось срочно креститься. Ну а после этого оставаться в родном Никополе было смертельно опасно. И молодые спешно отплывают в Одессу. Приведя свою юную жену в дворик на Молдаванке, Ваня клянется со временем найти другое жилище. Он не может знать, что именно здесь пройдет не только его жизнь, но и жизнь четырех поколений Беззубов – со всеми соседями, историческими катаклизмами, котами, маленькими скандалами и большими трагедиями… Начало этой истории – в первой книге «Одесской саги» Юлии Вербы «Понаехали».
В застойных 1970–80-х будет много неожиданных крутых поворотов в жизни каждой из постаревших сестер Беззуб и их уже совсем взрослых детей. А в неизменных декорациях двора на Мельницкой, 8, как и всегда, будут «делать базар», «сохнуть белье» и рожать новые слухи и новых жителей. В романе «Троеточие…» – заключительной, четвертой части «Одесской саги», – казалось бы, расставлены все точки в истории многодетной семьи Ивана и Фиры-Иры Беззуб, которые еще в начале ХХ века поселились здесь с мыслью, что это временное жилье.
«Ноев ковчег» – вторая книга «Одесской саги». События ее разворачиваются с зенита НЭПа до беспросветного 1942-го. Пять повзрослевших, таких разных детей Фиры и Вани Беззуб строят, рушат и складывают заново свои судьбы. Женьку, Котьку, Аню, Ксеню, Лиду расплескает с дворика на Молдаванке до Хабаровска и до польской границы. Как они будут выплывать из исторического цунами? Поможет ли им выжить и сохранить себя хваленое одесское жизнелюбие? Каждый из Беззубов будет выживать по-своему – цепляясь за любовь, плывя против течения или вылавливая прибыль в мутной воде.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
«На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел». Великий царь мечтал о великом городе. И он его построил. Град Петра. Не осталось следа от тех, чьими по́том и кровью построен был Петербург. Но остались великолепные дворцы, площади и каналы. О том, как рождался и жил юный Петербург, — этот роман. Новый роман известного ленинградского писателя В. Дружинина рассказывает об основании и первых строителях Санкт-Петербурга. Герои романа: Пётр Первый, Меншиков, архитекторы Доменико Трезини, Михаил Земцов и другие.
Роман переносит читателя в глухую забайкальскую деревню, в далекие трудные годы гражданской войны, рассказывая о ломке старых устоев жизни.
Роман «Коридоры кончаются стенкой» написан на документальной основе. Он являет собой исторический экскурс в большевизм 30-х годов — пору дикого произвола партии и ее вооруженного отряда — НКВД. Опираясь на достоверные источники, автор погружает читателя в атмосферу крикливых лозунгов, дутого энтузиазма, заманчивых обещаний, раскрывает методику оболванивания людей, фальсификации громких уголовных дел.Для лучшего восприятия времени, в котором жили и «боролись» палачи и их жертвы, в повествование вкрапливаются эпизоды периода Гражданской войны, раскулачивания, расказачивания, подавления мятежей, выселения «непокорных» станиц.
Новый роман известного писателя Владислава Бахревского рассказывает о церковном расколе в России в середине XVII в. Герои романа — протопоп Аввакум, патриарх Никон, царь Алексей Михайлович, боярыня Морозова и многие другие вымышленные и реальные исторические лица.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.