Небольшие повести - [47]
- Никакого бунта здесь нет. Скоро поймут и станут выпускать скоростные! А пока их нет, надо пробовать «Беларусь» и дизеля на третьей и на четвертой. Представляете выгоды: вдвое быстрей скорость - двойная производительность, меньше горючего, сжатые сроки…
- А ведь верно! Вот когда мы вставим перо «Красному борцу» и лично товарищу Черемисову. - Он потер руки, но спохватился: - Погоди, погоди… А где так делают?
- Пока нигде. Ну и что же? Мы попробуем первыми. - Пастухов понизил голос- Вы только пока не разглашайте, а на целине я уже пробовал. Тайком.
- И как? - Иван Степанович оглянулся и сказал: - А ну, закрой дверь!
Пастухов плотно прикрыл дверь, и, как повернулся дальше разговор, я не слыхала. Слышно было только, что Пастухов говорил много, а председатель мало. А примерно через полчаса оба вышли из кабинета с секретными лицами.
Председатель поехал по бригадам, а Пастухов встал посредине комнаты, оглянулся по сторонам и спросил меня, поскольку я находилась к нему ближе, чем другие:
- У вас в деревне светлячки есть?
- Есть, конечно. А на что вам?
- Да так. Я еще никогда не видал светлячков…
Он улыбнулся нежно, как маленькая девочка, и пошел на волю.
И вот не прошло с той поры и года, а Пастухов уже угодил под суд. И председатель Иван Степанович чего-то сегодня уж чересчур расшутковался, видно, и ему тяжело, видно, и ему жалко своего непутевого бригадира.
Он отослал Митьку, кончил разговор и, задумавшись, прикрылся рукой и сразу постарел лет на десять. Потом услышал Алтухова, поднял глаза:
- Ты еще здесь?
- Тут. Просьба к тебе, Иван Степанович. Сынок приезжает. Лошадку бы. А я тебе чем хошь услужу.
Председатель задумчиво посмотрел на него и спросил:
- У тебя в избе танкеток нету?
- Чего это?
- Ну, клопов.
- Что ты! Сегодня старуха всю избу перемыла. Под каждую лавку слазила.
- Так вот, передай старухе: возьмет защитника на квартиру - тогда ладно, выделим лошадь.
- Куда нам защитника! К нам сын приезжает!
- На одну ночь. Чай, места не пролежит.
- Ну, если на одну ночь, тогда ладно.
- Шлея есть?
- Шлею добудем. Была бы лошадка, а шлею найдем.
- Небось ворованная у тебя шлея. Артельная, - проговорил председатель, но не попрек был в его голосе, а страшная усталость. - Скажи там, пусть запрягут Красавчика.
- Ну, хорошо! Вот спасибо, - дед пошел было, но спохватился: - Да он же не дойдет, Красавчик-то! Он на ходу засыпает. Его не добудишься!..
Но председателя уже не было. Словно ветром его сдуло. Леонтич глянул на Пастуховых родителей и продолжал:
- Разве он с моста вытянет? Нипочем не вытянет. Что меня запряги, что Красавчика.
Родители печально смотрели на него и молчали. Поняв, что с них не будет никакого проку, дедушка перестал представляться, злобно сверкнул глазами, выругался длинно матом и вышел, А на дворе - ни день, ни ночь. Дождь все сыплет и сыплет. Машины скворчат по мокрому асфальту, как яичница на сковороде. Небо заунывное. Грустно.
3
Народу на суд собралось много. Пришли и из ближних бригад и из самой дальней деревни Евсюковки. Даже слепого Леонида Ионыча привели из Закусихина. Лавок, конечно, не хватило. Люди стояли в дверях и мостились на подоконниках. Родители сидели тихо.
Пастухов сидел отдельно от всех, опустив голову. И колени и локти, острей чем всегда, торчали у него во все стороны. Он то и дело отвлекался, высчитывал чего-то, кажется, даже и рисовал, а иногда, встрепенувшись, оглядывался вокруг, словно не понимал, зачем это в такое горячее время собралось попусту столько народу. А потом снова выставлял свои острые колени и принимался считать на бумажке.
Судья была женщина, но наши колхозницы расстроились, когда узнали, что фамилия ее была Погибе?ль. В общем-то всем хотелось, чтобы Пастухова не очень засуживали, хотя поджог - не шутка.
Дело состояло в следующем. В конце мая сего, 1959 года Пастухов велел Таисии Пашковой, трактористке, свезти в РТС культиваторные лапы. Пашкова - одиночка, живет в Евсюковке. Бабенка завидущая и несобранная. Она и на тракторные курсы в свои тридцать лет пошла только из-за того, что ей посулили златые горы. А когда златых гор не оказалось, стала она, как обыкновенно, отлынивать. Как только выявилось, что лапы не отвезены, Пастухов поехал к Пашковой объясняться. Приехал - изба заперта на замок. А соседний мальчишка, отличник Ленька, говорит: «Она в район уехала, в поликлинику». Пастухов собрался было назад; тут попадается ему на пути Лариска Расторгуева. Лариска и говорит: «Да она дома». - «Как же дома, когда на дверях замок висит». Лариска ухмыльнулась и говорит: «Хотя ты и бригадир, а плохо наших лентяев изучил. Она замок вывесила, обратно через окно влезла и спит», Пастухов разъярился, слез с лошади и поджег солому, которую Таисия прошлой осенью сложила у задней стены. Солома занялась. Повалил дым. И Таисия с криком: «Горим!»- вывалилась из окна на улицу, да так неловко, что вывихнула ногу.
Шутка получилась плохая. У Таисии обгорела боковая стена и швейная машина.
Обвинитель правдиво обрисовал картину, но ругал не только Пастухова, но и руководство колхоза за то, что плохо поставлена воспитательная работа.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
Необыкновенные истории обыкновенного мальчика Тимофея. Он надёжный друг и большой выдумщик. А может быть, он живёт в вашем дворе, и вы его знаете?
Рассказы, пьесы, сказки в традициях великих мастеров слова. Рекомендованы для чтения и постановки прямо у школьной доски, без сложных костюмов и замысловатых декораций. Тексты простые, доступные для детей, наверняка заинтересуют и взрослых с чувством юмора. Разнообразие героев, персонажей может привлечь большое количество участников к творческому самовыражению. Каждому ребёнку по силам исполнение любой роли.Желаем приятного прочтения и творческих успехов!
Рассказы, включенные в сборник «Особое задание», посвящены подросткам военного времени. Их подвиги учат наших юных современников мужеству, смекалке, готовности к самопожертвованию.
«В этом году все друзья Джея разъезжались на каникулы. Он представлял, как они будут путешествовать по городам, расположенным на спинах гигантских черепах, или охотиться за Неуловимым озером, которое постоянно перебиралось с места на место…А Джей все лето просидит дома и ему даже не с кем будет поиграть.– Я накоплю магии и создам себе говорящую лисичку, – объявил он старшей сестре Фиби. – Помнишь, когда я был маленьким, у меня была любимая игрушка? Я хочу точно такую, но живую – умную, добрую и храбрую.
Среди рассказов Сабо несколько особняком стоит автобиографическая зарисовка «Мое первое сражение», в юмористических тонах изображающая первый литературный опыт автора. Однако за насмешливыми выпадами в адрес десятилетнего сочинителя отчетливо проглядывает творческое кредо зрелого писателя, выстрадавшего свои принципы долгими годами литературного труда.