Небо над полем - [11]

— Конечно. Знаешь, как нас там ждут? Может, Сергей отпустит Свята. Грозился не пустить. Но он отходчивый. Он же понимает, как там Свята ждут.

— А тебя? — спросит братишка, прижавшись лбом к спине Алика.

— Да и меня тоже.

— Ты хоть знаешь, — смущаясь, будто сам в чем-то виноват, решится отец, — что болельщики после всех этих поражений говорили про вас? У нас, к примеру, в цехе вчера еще говорили.

— Не важно, папа, — поспешит успокоить сын. — Сегодня — уже не важно. Все заговорят по-другому. Вот увидишь. Точно. Обещаю тебе. И вашим горновым в цехе — тоже. Как тебе. Я ж представляю, каково: смотришь, как чугун идет, а думаешь, что сын у тебя… и друзья у него… что не совестно нам перед вами. Знаю, тебе стыдно во дворе появляться… Конечно, все вы переживали, что мы валились. Но вот увидишь: мы как попрем сейчас, все рты раскроют от удивления. Я пошел. Да я скоро. Ну, чего вы? Не волнуйтесь. Разве я маленький? Ну, ладно, маленький. Так я пошел?

— Иди, — устало скажет отец. — Тебя ж там ждут. Это хорошо, что ты без них жить не можешь. Витек-то когда заглянет? Да и Свят запропастился. Молодцы, что вы его… молодцы… Ну, иди, ладно…

Но прежде, чем Витек и Алик поспели домой к ужину, были еще полчаса после матча. Были и томительные минуты перед матчем. Ни Хитров, ни Говоров, ни любой другой из футболистов «Звезды» потом не вспомнят, как они готовились к матчу, кто и что говорил, кто и как разминался. Все было обычным и повторялось перед каждой игрой.

Сергей только запомнит, как готовился Свят, и будет думать что младший никого и ничего вокруг не замечал.

Но Свят — по прошествии многих лет — расскажет мне все до мельчайших подробностей: и о чем говорил тренер, и о чем болтали друзья.

Расскажет, что лампочка как раз над его креслом не горела — давно перегорела, потому и было свободным это кресло. Расскажет, что в душевой один кран был закрыт неплотно и все время журчала там вода. Звонок, который вызвал их из раздевалки на поле, почему-то прерывался, дребезжал, будто звал всех охрипшим голосом. И таким же охрипшим от волнения был Савельев, когда вносил поправки в план, узнав состав соперников…

После матча в переполненной и необычно притихшей раздевалке все поглядывали, не находя пока слов, на младшего Каткова.

Святослав не спешил сбросить с себя промокшую футболку. Искоса бросая взгляд на бесстрастного брата, он ждал какой-нибудь невинной шутки, которая не только разрядила бы напряжение, смущавшее его, свела бы все к обыденности, но и уравняла бы всех. Ведь он, Свят, не считал победу «Звезды» своей лишь победой — он трудился, как и все остальные, и, по его искреннему убеждению, победу честно заслужили все.

Брат понял его состояние, потому и пришел на выручку:

— Ну что ж премьер, собирайся — время позднее. Сегодня проспект обойдется без тебя. Ты же знаешь: футбольные премьеры режимят. Придется проспект потерпеть до завтра.

Для юношеской непосредственности Свята вполне хватило такой простенькой поддержки:

— А завтра ты скажешь, что после парной надо сидеть дома и готовиться к экзаменам в институт.

— Верно. А как же иначе?

Вдруг подошел Савельев. Холодная рука тренера скользнула по голове юноши. Все ждали и его слова, но Савельев, словно испугавшись своей же смелости, не только подавил в себе похвалу Святу, но и поспешно отдернул руку.

— Завтра утром, — объявил он, — всем в мединститут.

— Опять? — недовольно проворчал Говоров. — Так и не женишься никогда.

Савельев сделал вид, что не слышит Говорова:

— В кабинет функциональной диагностики. Быть всем. Никаких именин у тещи.

— А у кого тещи нет — так и не будет, — продолжал дурачиться Витек.

— Всем понятно?

Непробиваемость тренера заставила Говорова замолчать.

— Ладно, потерплю, — сказал Свят, и все снова повернулись к нему.

Не вышли со всеми на площадь только Катковы. Из опустевшей раздевалки они направились к тому выходу, который соединял холл с ложей прессы.

Перед ними лежал еще освещенный, но уже затихший стадион.

— Знаешь, почему ты забил три гола?— спросил Сергей.

Святослав встрепенулся, все воспоминания вмиг покинули его.

— Потому что, — спокойно продолжал Сергей, — первый гол с таким же успехом, если не красивее, мог забить Минин. Вспомни. Я мог ему отдать мяч, но отдал тебе. Кстати, вопреки закону нашей игры. Другой тренер, не Савельев, всыпал бы мне за такую вольность.

Святослав согласно кивнул головой.

— Третий гол — мог и я сам, — безжалостно продолжал Сергей. — Вспомни. Ворота уже пустые, а я отдал тебе. Между прочим, ты мог и промазать. Не попади мяч в перекладину и от нее… Не так разве?

— Ясно, — поспешил ответить Святослав. — Спасибо тебе. Все понял.

— Конечно, соперник был — вроде вчерашней «Звезды», но… А второй гол…

Один за другим гасли светильники, стадион — сектор за сектором — погружался в туманную темноту.

— Да, знаю. Второй я и по воротам не бил, хотел пас отдать, а мяч угодил в сетку. Так что гол этот из ничего возник. — И все же Святослав не был огорчен. — Ты знаешь, сколько лет я ждал этого дня. С того дня, Сережа, как ты впервые вышел на игру в основном составе «Звезды».

Освещенным остался лишь тот сектор, где маячили фигурки братьев Катковых. Но и его скоро поглотила темнота.