Небесный спецназ Сталина. Из штрафной эскадрильи в «крылатые снайперы» (сборник) - [7]
С появлением на фронте более современных отечественных и поставляемых по ленд-лизу истребителей «харрикейны» переводили в запасные полки и части ПВО.
Вот сейчас как раз пара «харрикейнов» полка противовоздушной обороны заходила на цель. Ею оказался тяжелый бомбардировщик-разведчик «Хейнкель» He-111H-3.
Тяжелый и неуклюжий, похожий на кита, двухмоторный бомбовоз отстреливался из турельных пулеметов. Сверху, снизу и с боков стегали небо светящиеся плети трассеров. Но тщетно – в таких случаях воздушный бой не длится более пары минут.
В прозрачной кабине «Хейнкеля» He-111H-3 пилот в панике выкрутил штурвал, заваливая тяжеловесный бомбовоз. Надрывно ревели оба двигателя Jumo-211.
– Achtung! Achtung! Die russische Jager! – Внимание! Внимание! Русские истребители!
У стрелков наверху и в хвосте суета еще большая. Maschinengewehr заливают пространство раскаленным свинцом, мелькают в кольцах прицела ширококрылые силуэты краснозвездных истребителей. Это раньше «харрикейны» были вынуждены подходить вплотную к стервятникам Геринга, подставляясь под пулеметы бортстрелков с «пулеметными машинами».
Эта модификация «Хейнкеля» обладала дополнительной бронезащитой, пулеметами и дополнительными топливными баками. Под крыльями также располагались два дополнительных бомбодержателя, сейчас пустых. Но что значили сейчас все эти технические новшества перед автоматическими пушками истребителей? Даже порядком устаревшие «харрикейны» с модернизированным советским оружием превосходили оборонительный потенциал «бомбера»-разведчика.
С первого же захода ведущий «Харрикейн» поджег правый двигатель немецкого бомбардировщика, а его ведомый меткой очередью своих пушек разнес вдребезги хвостовое оперение противника. Раскручивая смертельную спираль, стервятник Геринга устремился вниз, оставляя за собой черный хвост дыма.
– Молодцы, ребята, – похвалил истребителей майор Волин.
– Да скучно здесь! Вот, «фрица» завалили. Вы хоть на фронт улетите с пополнением, а нам тут куковать…
– Ну, хороши, черти! «Со скуки» сбили разведчика! Ведомый, прием, продолжаем пилотаж.
– Вас понял, прием.
Пара остроносых легкокрылых «аэрокобр» продолжали вычерчивать сложный узор высшего пилотажа. Американцы считали, что их истребитель P-39 мог делать только «медленные, долгие круги». А вот русские летчики так не считали. На «аэрокобрах» летали такие асы, как Александр Покрышкин, Григорий Речкалов, Борис и Дмитрий Глинка. Они считали, что «Аэрокобра» по маневренности, скороподъемности и скорости вполне сопоставима с самыми новыми модификациями «Мессершмитта» Bf-109G2 и «Фокке-Вульфа» Fw-190F-2. Мощный двигатель, хорошая аэродинамика и сильное вооружение делало «Кобру» опасным противником.
– Я Леопард-1, ведомый, прием. Заканчиваем пилотаж, возвращаемся на аэродром. Как понял меня, прием?
– Вас понял, идем домой, командир.
Заложив вираж, пара истребителей пошла на аэродром. Майор Волин выпустил шасси: на приборной доске красные лампочки сменились зелеными. Дополнительно он проконтролировал выпуск шасси визуально. При выпущенном положении из-под обшивки крыла и носовой части фюзеляжа справа поднимались механические указатели-«солдатики», окрашенные в ярко-желтый цвет и имеющие фосфорные вставки. Благодаря этому они были хорошо видны и днем, и ночью.
Когда истребители зарулили на стоянку и заглушили двигатели, майор Волин подошел к своему ведомому.
– Что, Олег, трудно было не ввязаться в бой?
– Так точно, товарищ командир.
– Будешь моим ведомым.
– Есть, товарищ майор! – просиял молодой летчик.
– Но особо не расслабляйся. На виражах слабоват и держи дистанцию, не отрывайся от хвоста ведущего.
– Так точно.
Полеты продолжались. Майор Волин гонял молодых летчиков, отрабатывая с ними различные тактические приемы воздушного боя. Под началом командира эскадрильи находились четверо опытных пилотов-инструкторов. Все они прошли горнило фронтового неба. Два капитана и один старший лейтенант, так же как и он, сражались над Кубанью под началом командира гвардейского истребительного авиакорпуса генерала Евгения Савицкого.
Моторы истребителей гудели до самых сумерек. Ночных полетов сегодня не планировалось, и Александр Волин после вечернего совещания в штабе полка на попутке поехал в город. Он торопился к жене, зная, что вскоре придется расстаться с ней. Его эскадрилью в полном составе передавали из запасного авиаполка в действующую авиационную часть на фронт.
Зайдя в комнату, Александр Волин обнял жену.
– Здравствуй, Света, как дела, как здоровье?
– Саш, я… Я беременна. Сегодня ходила в госпиталь, и там мне врач сказала.
Александр Волин просиял белозубой улыбкой. Он подхватил жену на руки и закружил по небольшой их комнатке.
– Любимая! Я просто счастлив! Только… Как же ты теперь, Света?
– Уеду к родным в Тулу.
– Да, вот незадача… Ты – в одну сторону, а я – в другую.
– «Дан приказ ему на запад, ей – в другую сторону…»
На летном поле рядом с истребителями был построен весь личный состав эскадрильи. На ветру колыхалось красное знамя. Двенадцать летчиков и технический состав эскадрильи.
– Смирно! Равнение на знамя!
