Небесные уроки - [17]
После литургии народ не спеша потянулся из храма. Тёплое солнце, золотая листва, особый осенний прозрачный воздух – всё в этот октябрьский день было праздничным, будто и природа радовалась дню памяти преподобного Сергия Радонежского.
После трапезы игумен Савватий хоть и очень устал, но долго не мог уйти в келью: у трапезной толпились паломники – кто ждал благословения на дорогу, кто искал совета, кто желал поздравить с праздником.
– Батюшка, когда благословите теперь приехать в обитель?
– Батюшка, мама позвонила – заболела, прошу молитв!
– Отец Савватий, надо бы поговорить: на работе проблемы большие…
– По строительству, батюшка, можно спросить совет?
И среди многочисленных мужских басов и высоких женских голосов неожиданный детский звонкий – дочка паломницы лет девяти в яркой розовой шапочке:
– Батюшка, а у меня преподобный Сергий – самый любимый святой! Я к нему с просьбами обращаюсь, ну там по учёбе, и он всегда помогает! А вы как к нему относитесь? Он вам помогал когда-нибудь?
Улыбнулся:
– Я к нему с огромным почтением отношусь!
Благословил, выслушал, посоветовал, поздравил, попрощался. Тяжело поднялся по скрипучей лестнице в келью. Наконец остался один. Сегодня предстояло ещё много дел. Нужно немного отдохнуть, собраться с силами… Присел в старое кресло. Помогал ли ему когда-нибудь преподобный Сергий?
В окне – даль, хорошо просматриваемая с высоты Митейной горы: опустевшие поля и тронутые золотом леса, Чусовая – холодная, осенняя, серая. Свежий, чуть горьковатый от прелой листвы воздух из форточки, запах дыма от костров. По стеклу блики, солнечные зайчики.
Тогда, почти тридцать лет назад, в окна поезда светило такое же неяркое солнце, стоял один из последних солнечных осенних дней, мелькали жёлтые, рыжие, золотистые краски лесов и полей. Он ещё не принял монашеский постриг и не был игуменом Савватием, а был молоденьким, недавно рукоположенным иереем Сергием. Потихоньку привыкал к «отцу Сергию» вместо просто Сергея, учился быть пастырем.
В свои двадцать с небольшим чувствовал себя очень взрослым. Не просто путешествовал, а вёз к преподобному Сергию Радонежскому младшего брата – пятнадцатилетнего мальчишку.
На поездку благословил духовный наставник, владыка Афанасий, по-отечески поцеловал обоих в макушку и отправил с Богом. Купили билеты на поезд, поехали счастливые, радостные. Два брата.
Сам Сергей ходил в храм с малолетства – бабушка, милая бабушка, вечная тебе память, смиренная молитвенница. Привыкнув с детства, ходил и подростком и юношей, рано уехал из дома, став иподьяконом у владыки, затем дьяконом и в двадцать с небольшим – священником.
А брат родился на семь лет позже, и уже некому было приучить его к храму. И молодой батюшка чувствовал ответственность за парнишку, хотел приобщить его к вере, показать православные святыни, помолиться с ним и за него у мощей преподобного Сергия Радонежского.
Очень переживал, как обычно переживают люди, когда хотят поделиться чем-то сокровенным. Так хотелось, чтобы брат почувствовал благодать Лавры, её дух, её святость, понял, почему ему так дорог, так близок преподобный Сергий. Чтобы всё прошло без особых праздничных и паломнических искушений, привычных ему самому, но угрожавших стать камнем преткновения для братишки, такого юного, новоначального. Чтобы не обидел никто, не испортил праздника, не оказалось рядом «злой» церковной старушки или не по уму ревностного трудника. Чтобы нашлось место в гостинице…
Троице-Сергиева Лавра встретила перезвоном колоколов, далеко разносящимся в прозрачном октябрьском воздухе. В преддверии большого праздника в обитель съехалось множество паломников и духовенства – маститых протоиереев и иеромонахов, солидных игуменов и немолодых архимандритов. Все гостиницы оказались переполнены.
Светило солнце, но холодный ветер заставлял зябко поёживаться, быстро смеркалось, и осенние сумерки пугали возможностью остаться без приюта, без тёплого ночлега. С тревогой посмотрел на уставшего мальчишку, решительно взял за руку. За Троицким собором, в монастырской стене – старинная полутёмная гостиница с узкими окнами, большими многоместными кельями.
Дежурил какой-то трудник, сказал сразу:
– Простите, мест нет.
Посмотрел на них внимательно, смягчился и сказал ещё:
– Впрочем, у нас есть два места свободных, но поселить на них не могу: на них бронь – зарезервированы для священника с братом. Вы оставьте вещи здесь, сходите на трапезу, потом на вечернюю службу, а после службы зайдите к нам снова. Подойдёт отец гостинник, может, что-то придумает.
Подумалось: наверное, бронь для кого-нибудь почтенного протоиерея.
Сходили на трапезу, потом на службу, помолились. Вернулись в гостиницу, нашли отца гостинника. Пожилой, седой инок внимательно посмотрел на дорожную одежду молодого батюшки, на плащ, на подрясник, в котором ходят многие духовные лица, от послушника до архиерея, и спросил:
– Вы кто?
– Священник.
– А это кто с вами?
– Мой брат.
– Вот вас-то мы и ждём! Проходите, вот вам два места!
Чудесно устроились, переночевали. Утром сходили к преподобному Сергию – и всё было, как мечталось. Причастились. Душа – радостью до краёв! Брат сияет весь.
Удивительные события происходят в жизни обыкновенных людей в новой книге Ольги Рожневой. Всё в этом мире призрачно, непостоянно, тленно, а Господь всё время с тобой. Бог заботится о нас каждую минуту как о своих малых детях. Новые рассказы известного автора читаются на одном дыхании и будут, несомненно, интересны самому широкому кругу читателей.
В этой книге собраны подлинные истории реальных людей, чьи рассказы захватывают, вызывают сопереживание и волнуют душу больше любой выдумки, напоминают нам, что каждый день в нашей жизни – это дар Божий.Прочитав книгу, вы узнаете:– какое самое лучшее лекарство от уныния– как искала детдомовская Ксюха свою маму и что из этого вышло– как прожить жизнь набело– кто ваш ближний– как жить без таблеток– какую силу имеет молитва священника– почему верующая Клава препятствовала крещению тяжелобольного мужа– почему инок Валериан стал лучшим другом старого угрюмого схимника отца Феодора– зачем богатый бизнесмен Олег Владимирович искал старый сервант– как Кеша собирался стать гражданином мира и что из этого вышло– почему бомж расплачивался с водителем такси пятитысячной купюрой– что такое флешбэки сделаете много других увлекательных и потрясающих открытий.
Прочитав эту книгу, вы узнаете, есть ли сейчас в Оптиной пустыни старцы, познакомитесь ближе со схиархимандритом Илием, духовником Патриарха, узнаете о чудесной помощи по молитвам старицы Сепфоры и убиенной на Пасху оптинской братии (отцах Василии, Трофиме, Ферапонте), а также много других интересных и захватывающих невыдуманных историй, написанных чудесным, ясным и чистым языком.
Перед вами книга одного из самых любимых авторов бестселлеров популярной духовной литературы – Ольги Рожнёвой. Сама она много лет несет послушание в Оптиной пустыни – необыкновенном месте, куда хочется возвращаться снова и снова. Если вы тоже хотите ощутить это странное размягчение сердца, это чувство детского восторга и любовь ко всем и всему тебя окружающему, тогда скорее приезжайте в Оптину.
Дорогие читатели! Открыв эту книгу, вы пройдёте вместе с игуменом Савватием каменистыми тропами Афона, побываете на страшных Карулях, узнаете, как подвизаются афонские монахи, какие страхования терпят, как молятся. Вы узнаете, почему в монастыре Виталька запросил вдруг пельмени, как отец Валериан помогал похитить старушку, каково это - нести чужое послушание, и отчего вдруг умилился суровый Петенька-здоровяк. Узнаете, как окормлял своих чад известный всей России старец Иоанн (Крестьянкин) и почему настоятельница монастыря мать Ксения воспела оду бабушкам. Книга эта написана с молитвой, она плод молитвенного труда многих людей.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Рассказы Ольги Рожнёвой согревают и очищают человеческие души, делают нас светлее, добрее, несут радость, призывают к любви, вере и надежде.