Небесные тени - [36]

Если это так, нас ждет сокрушительное поражение. Нет никаких сомнений в том, что Орион будет настороже, после того что мы с Верленом сделали с Эвридикой.

– Думаю, самый безопасный и быстрый путь во дворец – это полет, – лаконично ответил юноша.

– Извини?

Я остановилась и озадаченно на него посмотрела.

Верлен приспустил край одеяла, показав прячущиеся под ним черные перья.

– Мой отец проводит бо́льшую часть времени, укрывшись в самой высокой башне дворца, – невозмутимо пояснил молодой человек, словно вывод, следующий из этого утверждения, очевиден. – А у меня теперь есть эти… странные штуки. Нужно лишь дождаться ночи и проникнуть в его покои незамеченными. Если повезет, мы застанем его одного, спящего.

– Думаешь… ты способен летать?

Я не понимала, является ли его идея гениальной или совершенно безумной.

Вероятно, и то и другое, если хорошенько подумать…

– Я пока не уверен; никогда не видел, чтобы Орион летал. А какое еще применение может быть у пары крыльев?

Кажется, нам придется пойти на серьезный риск, однако другого выхода я все равно не видела.

– Только перед тем, как отправляться в полет к Собору Вечности, хорошо бы немного потренироваться, – вздохнула я. И тут же представила, как вишу в нескольких десятках метров над землей, как тогда, во время полета на механическом драконе, только на этот раз цепляюсь за шею Верлена.

Подобная перспектива изрядно меня пугала.

– Сомневаюсь, что представится такая возможность, – проговорил юноша, глядя на оставшийся позади город. – Даже здесь нас быстро заметят, ты так не думаешь?

– Пожалуй, ты прав…

И все же откладывать это дело в долгий ящик мы не могли. У Элдрис по-прежнему остаются сироты-Залатанные, и я не сомневалась: она не откажется от своего плана, даже если нас с Верленом не будет рядом.

Молодой человек помассировал запястье и прикрыл глаза – казалось, он вот-вот упадет. И неудивительно: легко ли провести несколько дней в заключении, прикованным к стене, так что даже сесть толком не получается? Кроме того, за все время своего пребывания в кузнице он постоянно отказывался от пищи.

– Идем, нам сюда, – решительно сказала я и двинулась дальше.

До моего дерева оставалось не более нескольких метров, как вдруг Верлен пробормотал:

– Никогда не любил это место.

Он остановился и стал рассматривать одно из лиц, выступающих из металлического ствола.

– По правде говоря, я тоже не особо его люблю, но это единственное место в городе, где можно побыть в одиночестве.

Подойдя к окаменелому дубу, на котором помещалась моя палатка, я принялась карабкаться вверх, цепляясь за железную кору.

– За мной!

Я боялась, что Верлен слишком ослаб и не сможет забраться на такую высоту, но, добравшись до металлического настила, служившего полом в моей импровизированной хижине, я с изумлением обнаружила, что юноша взбирается следом за мной. Он с усилием подтянулся, и я помогла ему заползти на лист металла, чтобы он не повредил свои огромные крылья.

Усевшись в центре хижины, Верлен оглядел мое убежище с любопытством и в то же время с изумлением.

– Это… удивительно.

В ответ я лишь пожала плечами, не зная, что сказать.

Затем я торопливо подползла к своему единственному шкафу, где хранился драгоценный запас желатиновых протеиновых батончиков.

– Знаю, по сравнению с дворцовой едой это ужасная гадость, – пробормотала я, передавая пакет Верлену. – Но тебе обязательно нужно что-то съесть, тем более что в ближайшее время ты собираешься долететь до самой высокой башни Собора, да еще и с довеском в моем лице на плечах.

– Не беспокойся, все будет хорошо. Теперь, когда я свободен, могу проглотить все что угодно.

Верлен схватил один батончик, разорвал упаковку из алюминиевой фольги и вгрызся в желатиновый брусок. Я, в свою очередь, взяла один батончик и без аппетита съела – меня слишком сильно тревожила предстоящая ночная вылазка.

– Так значит, Владыка всего сущего тоже иногда спит? – поинтересовалась я, глядя, как Верлен приканчивает оставшиеся в пакете батончики.

– Гораздо меньше, чем люди, но в конечном счете – да. Полагаю, сон ему нужен. В противном случае в его покоях не стояла бы кровать.

Оставалось лишь надеяться, что мы застигнем правителя спящим и уязвимым – если это вообще возможно по отношению к такому богу, как Орион.

Насытившись, Верлен прислонился спиной к одной из металлических ветвей, образующих стену моего убежища; его веки сами собой опускались.

– Думаю, здесь тебе будет удобнее, – предложила я, указывая на кучу одеял и подушек, служивших мне постелью. – Ты вполне поместишься, если как следует сложишь крылья…

Странное дело: Верлен и в обычных-то условиях казался настоящим гигантом, однако в ограниченном пространстве моей скромной хижины все выглядело настолько маленьким и не приспособленным к его росту, словно мы с ним принадлежали к разным видам.

Мне вдруг пришло в голову, что так оно и есть. Если верить весталке, Верлен так сильно мутировал, что его уже нельзя считать человеком.

Следует ли сказать ему об этом? Я догадывалась, что это известие крайне его огорчит, и все же Верлен заслуживает того, чтобы знать правду. Кроме того, не пора ли рассказать ему обо всем, что я узнала от Элдрис за те несколько дней, что я провела в кузнице?