Небесные побратимы - [44]

Любил детей, много уделял им времени. Рассказывал сказки и забавные истории, устраивал кукольные представления, импровизировал. Играл на гитаре. Наши оба семейства иногда отдыхали за городом… В лунные ночи мы беседовали с Сотиром Петровичем. Я ему рассказывал об Илинденском восстании, в котором участвовал, возмущался безразличием буржуазного министерства здравоохранения, которое ничего не делало для устранения эпидемий, и о других наболевших вопросах, волновавших меня как работника медицины. А он жаловался, что не смог в Болгарии реализовать проект своего самолета. С болью в сердце говорил о пренебрежительном отношении к нему некоторых болгарских офицеров-летчиков, особенно тех, которые учились в Германии и пользовались привилегиями буржуазных властей. Уверял меня, что гибель Христо Топракчиева в двенадцатом году в Мустафа-Паше не была случайной.

Много рассказывал о России, которую считал своей второй родиной. В моей памяти сохранился образ исключительно честного и скромного человека Сотиру Черкезову были чужды ложь, лицемерие, зависть. Он заслужил добрую память».

Кирякова дополняет его дочь Божанка - при жизни Черкезова школьница, а теперь педагог, член Болгарской коммунистической партии: «Взволнованно бились наши сердца, когда мы слушали рассказы Черкезова о великом Ленине и его соратниках, о своей жизни, полной невзгод и лишений. Вечерами мы усаживались вокруг дяди Сотира и, затаив дыхание, слушали… Часто свои мысли он выражал на русском языке. Этот прекрасный человек внушил тогда нам, еще детям, большую любовь к России, к ее революции. И никогда эта любовь не угаснет. За все это мы благодарим Сотира Черкезова…»

- В начале сороковых годов мы жили у моих родителей в городе Елена, лишь изредка наведывались в Тырново, - вспоминает жена Сотира Николина Черкезова. - Достатки наши были более чем скромные. Я порой упрекала мужа, что все имеют свое жилье, а мы скитаемся по углам. Он или отшучивался, или говорил: «Все мое богатство со мною в сердце. Оно не куплено, а увидено, пережито, выстрадано всей моей жизнью…»

Когда гитлеровские полчища напали на Советскую страну, Сотир мне сказал, и я это очень хорошо запомнила: «Наполеон пытался победить Россию, но все его надежды сгорели в Москве. Вот увидишь: Гитлер свернет шею в войне с Россией!»

Признание

Незабываемый, счастливый день 9 сентября 1944 года, когда советские войска освободили Болгарию от фашистского ига, застал семью Черкезовых в городке Горна-Оряховица у родственников. Через два дня, 11 сентября, Сотир с десятилетней дочерью Маргитой пешком отправился в Велико-Тырново. В его центральных кварталах после полудня царила праздничная, радостная обстановка. На главной площади толпы народа с цветами, хлебом, вином. Маленькой Маргите навсегда запомнился этот день… Народ обступил партизан, спустившихся с гор. С болгарскими патриотами-антифашистами пришли три советских офицера. Впоследствии великотырновцы разыскали их. Ими оказались военные журналисты Василий Гавура, Алексей Лукьянов, кинооператор Семен Стояновский, к сожалению, погибший накануне Дня Победы. Их избрали почетными гражданами Велико-Тырново.

Шестидесятилетний Черкезов подошел к советским братьям и завел с ними разговор по-русски, а его дочка во все глаза рассматривала впервые увиденных людей из страны Ленина, о которой ей столько рассказывал отец. Стояновский подарил девочке маленький портрет Владимира Ильича, который она потом повесила над своей кроватью.

Еще через несколько дней в Велико-Тырново вошли части Красной Армии. Воинов-освободителей обнимали и целовали, угощали молодым вином и хлебом, с ними вместе распевали песни о Катюше и балканских партизанах.

Сотир не спал ночь, все ходил по двору, о чем-то раздумывая. А утром заявил жене:

- Иду на фронт. Не могу оставаться в стороне.

- А если, не дай бог, погибнешь?

- Будете знать, что ваш муж и отец прожил не напрасно…

- Но у тебя ведь больное сердце… И возраст уже не солдатский, - пыталась отговорить мужа Николина.

Не помогло - ушел. Черкезов прощался с близкими уже одетый в форму солдата 2-й болгарской армии. Его зачислили переводчиком в состав этого ново-сформированного воинского соединения, действовавшего вместе с частями 3-го Украинского фронта под командованием маршала Толбухина. Действия наземных частей поддерживала 17-я воздушная армия, которую возглавлял генерал Судец. Черкезов прошел фронтовыми дорогами Болгарии, Югославии. Но больное сердце давало о себе знать: медики демобилизовали ветерана-патриота по болезни.

Он вернулся домой и слег. Болел почти два года. Забота о нем, о детях легла на плечи Николины. Первое послевоенное время было еще трудное, новая мирная жизнь только налаживалась. Николина работала на текстильной фабрике. Добилась высоких показателей, и ее, одну из первых в Болгарии многостаночниц, наградили орденом «За труд». Николина еще успевала заниматься общественной работой, ухаживала за больным мужем, шила из старых нарядов одежду детям. Девочки ходили всегда чистые, опрятные… Сотир радовался за жену, но страдал от сознания, что является в семье обузой. В 1947 году, почувствовав, наконец, себя немного лучше, он поехал к сестре в Софию.