Небесные побратимы - [19]

«Имя М. Н. Ефимова вписано в историю русской авиации крупными буквами. Не только по времени является он первым русским авиатором, - он первый и в том смысле, что наиболее популярный в России, наиболее известный за границей и в том, что наиболее опытный… Он овладел искусством летания в такой степени, в какой оно доступно только природному таланту, и этот авиаторский талант он безусловно имеет. Поэтому и выдвинулся сразу, поэтому и летает с неизменным успехом… Ефимов известен не только как замечательный пилот, но и как хороший преподаватель летания…»

Москвичи устроили первому авиатору восторженный прием. Особенно поразил публику его полет над Москвой, когда пилот поднялся широкими кругами над Ходынским полем на высоту более тысячи метров и его аэроплан, озаряемый лучами заходящего солнца, вдруг повернул в сторону города и исчез в облаках. Оказалось, что авиатор, плохо зная Москву, как он объяснял потом, заблудился в облаках. В наступившей темноте снизился и, ориентируясь на огни внизу, выбрал подходящую площадку для посадки, оказавшуюся огородом в деревне Черемушки. На следующее утро на своем «Блерио» Ефимов вернулся на Ходынский аэродром, используя попутный ветер, «с удивительной быстротой за восемь минут», как отметил профессор Н. Е. Жуковский в своей статье «Воздушные путешествия прошлого».

Это был первый в Москве внеаэродромный полет, полет над городом…

После полетов Михаил Никифорович встретился с профессором Н. Е. Жуковским в Высшем техническом училище (ныне имени Н. Э. Баумана). Вот как описывает эту встречу московский авиационный журнал «Воздухоплавание» в № 3 за 1910 год: «…председатель воздухоплавательного кружка студентов-техников представил почетного гостя членам кружка, приветствовавших его продолжительными аплодисментами…

После осмотра аэродинамической лаборатории в присутствии пришедшего по окончании лекции профессора Н. Е. Жуковского, очень радушно приветствовавшего гостя кружка, началась оживленная беседа с авиатором. Михаил Никифорович охотно поделился со слушателями своими ценными наблюдениями, воспоминаниями о наиболее замечательных полетах.

Потом снялись группой с профессором Н. Е. Жуковским и М. Н. Ефимовым во главе, заставили их расписаться в книге почетных посетителей…»

Михаил Никифорович поделился с профессором Н. Е. Жуковским мыслями о постройке аэроплана своей конструкции и в будущем не раз обращался к маститому профессору за советами.

Еще за границей первому русскому авиатору довелось познакомиться не только с известными авиаторами, но и многими общественными и политическими деятелями. 25 июня 1910 года столичная газета «Биржевые ведомости» сообщила читателям, что «президент (Французской Республики. - Прим. авт.) Фальер посетил аэродром в Реймсе. Ему был представлен русский авиатор Ефимов, который предложил президенту полететь вместе с ним. Только сильные ветры помешали полету».

Там же, в Реймсе, во время Больших авиационных состязаний года авиатора представили великому князю Александру Михайловичу - «шефу русской авиации», а также ветерану отечественного воздухоплавания генералу А. М. Кованько. В Ницце Ефимов брал на самолет в качестве пассажира профессора Киевского политехнического института А. С. Кудашева - авиаконструктора, построившего первый в России самолет с бензиновым двигателем. После успешного на нем полета А. С. Кудашев прислал авиатору из Киева фотографию с надписью на обороте: «Первому русскому авиатору - первый русский аэроплан и его создатель шлют привет».

А в Петербурге во время Всероссийского праздника воздухоплавания с кем только не знакомили «короля воздуха», как назвали М. Н. Ефимова журналисты. Кого только не приходилось ему поднимать в воздух, чтобы привлечь внимание «высших кругов» к нуждам авиации. Но в памяти остались лишь истинные приверженцы нового дела, встречи с такими замечательными людьми, как Николай Александрович Морозов. Его называли «шлиссельбуржцем» - просидел 25 лет в крепости, из которой его освободила революция девятьсот пятого года. Но тюрьма не сломила его духа и энергии. Ездил по всей России с лекциями об авиации. Много для ее развития сделали профессор К. П. Боклевский, читавший курс воздухоплавания в политехническом институте, инженер-путеец Н. А. Рынин, военный инженер В. Ф. Найденов, возглавлявший Воздухоплавательный отдел в Русском техническом обществе, и многие другие.

Здесь, в Москве, Михаил Никифорович встретился с Иваном Заикиным, приехавшим показать полеты после не очень удачных гастролей в Харькове и Воронеже. Трудно ему после блестящих полетов Ефимова поразить москвичей. Но тем не менее принимали его хорошо. Друзья вспомнили Мурмелон, первые успешные самостоятельные полеты Ивана Заикина. Однажды на Шалонское поле принесли телеграмму из Ясной Поляны, адресованную знаменитому борцу. В ней Лев Николаевич Толстой поздравлял волжского богатыря с победой над воздушной стихией. Интересовался, значит, Лев Николаевич авиацией, что подтверждал и племянник жены писателя Саша Кузминский, променявший дипломатическую карьеру на беспокойную судьбу авиатора, отвечая на вопросы осаждавших его на Всероссийском празднике воздухоплавания корреспондентов. Кузминский хотел даже показать Льву Николаевичу «живой аэроплан», когда летал в Туле. Собирался оттуда перелететь в Ясную Поляну, но полиция не разрешила.