Небесное созданье - [65]

На следующее утро, еще затемно, на улице просигналил фургон. Зоя, уже собранная в дорогу и молча сидевшая в коридоре на табуретке, словно в зале ожидания, двинулась к двери. Алексей нес за нею тяжелую сумку. Бросила ему походя, не обернувшись:

— Долго дома не рассиживайся, уходи в тайгу. А то загуляешь со своими дружками. Последнее пропьешь.

— Да уж не задержусь, — холодно пообещал он.

Помог жене подняться в кабину, где уже сидела экспедиторша. Сумку поставили в фургон, доверху забитый мешками с орехами. Махнул жене на прощание рукой, попросил:

— Поцелуй за меня Машеньку.

Вернувшись в дом, посидел у стола, собираясь с мыслями, и начал готовиться в путь. Уходить он решил завтрашним утром, с первым лесовозом. Три заполошных дня в поселке вконец измотали его. Столько всего насмотрелся и наслушался — голова не успевала переваривать, в висках ломило. Отвык он от общения со множеством людей, от разговоров. Хотелось тишины и покоя.

Прибравшись в доме и подтерев полы, сварил похлебку. Поел сам, накормил Дымка и принялся вязать петельки на белок. Изготовив три десятка, отложил это занятие. В Базовой избушке, вечерами, навяжет сколько надо. Принес из сарая все капканы, даже совсем старые и привел в порядок. Впереди еще целый месяц промысла, надо навтыкать их побольше. Закончив с ловушками, сходил в магазин, прикупил продуктов. Собрал рюкзак, не забыв уложить на самое дно старенькие зимние сапоги и не новые же брюки — для январской вылазки в Барнаул. Сел перекурить, прикидывая, что еще надо сделать, а также захватить с собой, и услышал: на веранде хлопнула дверь. Кого там еще несет?

Вошел участковый, хитровато щурясь, потирая с мороза руки. Ну уж этого-то совсем бы не хотелось видеть, да не выгонишь же.

— Здорово, хозяин! — приветствовал тот сиплым голосом. — С Новым годком!

— И тебя по тому же месту, — откликнулся Алексей, туша окурок.

— Один кукуешь?

— Зоя к дочери уехала. Каникулы…

— У тебя молодые-то где там работают? Поди, в коммерции?

— Какая к черту коммерция… Зять — мастером на моторном заводе, а Ольга — в школе. Учительствует. Как говорится, по материнским стопам. И, как мать, сидит без зарплаты который уже месяц.

— Ясно, ясно… Крепко гульнули у Медведева-то?

— Нормально. Устал я от праздников. В тайгу вот собираюсь.

— Поди-ка, с похмела маешься?

— Да нет, я пил немного. А ты что, похмелиться желаешь? Только у меня — сухо. Вчера мужики заходили, все опростали. Чай будешь?

— А давай, пошвыркаем, — согласился тот.

Алексей заварил свежего чаю, разлили по кружкам.

Шитов снял шапку, шинель и, присаживаясь к кухонному столу, спросил:

— Слыхал, че делается-то?

— А что? — Алексей так и замер с кружкой в руке, не донеся ее до рта, и сердце тревожно сжалось. Ждал: чем его огорошит участковый? Какой новостью?

— Дак половина областного правительства — под следствием.

— Да ты что! — выкатил глаза Алексей, почувствовав мгновенное облегчение. Он-то думал, что новость касается его самого, а тут какое-то правительство, гори оно синим пламенем. Но не сгонял с лица выражение ошарашенности. — И за что?

— Заворовались. — Говорю же, воровское время наступило. Раньше-то, в наши времена, воровать и спекулировать считалось позором, а теперь наоборот — доблесть. Чем больше украдешь, тем больше тебе чести. Даже по телевизору покажут. Слышал, в трех городах страны мэрами стали бывшие зэки. Воры в законе. Представляешь? И ведь не каким-то воровским путем пролезли. Нет, их избрали работяги, учителя, пенсионеры. Видано ли — народ сознательно выбирает над собой вора! В какой еще стране такое может быть? Ни в какой, только в нашей. Если так пойдет и дальше, скоро в президенты выберут вора.

Алексей заулыбался, зная слабинку Шитова — рассуждать о политике. Решил подыграть ему, начал развивать тему.

— Тогда будем называть его не президент, а пахан. И правление у нас в России станет не президентским, а паханским. Кремль назовут — хаза. Ну, а в думе, где заседают — малина. Народное хозяйство — общак. Так, Андреич? Вот заживем! Кто красть не станет, того — в тюрьму. Короче, все будет наоборот. Воры — при власти. Честные люди — в тюрьме.

— А че ты смеешься? Все к этому идет.

— Теперь, Андреич, прежде чем арестовать преступника, хорошенько подумай. Вдруг он вскорости станет мэром, губернатором или самим президентом. Он потом тебе «спасибо» не скажет. Не завидую милиции.

— Мы сами себе не завидуем, — сумрачно вздохнул тот. — Работать стало трудно, а зарплату по два месяца задерживают. О пайковых уж забывать стали.

— Это специально так делается, — подначивал Алексей, — чтобы не шустрили особо. А то вору спокойно украсть не даете.

Пошутили, посмеялись и повздыхали. Участковый поднялся.

— Благодарствую за чай. Идти надо — служба. Я че к тебе приходил-то… — Озабоченно потер лоб ладошкой. — Склероз… А-а, вспомнил. Золото не все нашлось возле вертолета. Мне только что сообщили.

— Как, не все? — очень натурально удивился Алексей.

— A так. Не хватает одного мешочка.

— Да ты что! — с отчаянием воскликнул Алексей. — Как мне теперь в Коозу-то идти? Там капканы проверять надо, а без свидетелей и соваться боязно. Скажут, нашел и не отдал. Дернул же меня черт сходить туда до спасателей. Теперь переживай из-за этого золота. Знал бы, что оно на борту, обошел бы проклятое местечко стороной, от греха подальше.