Небесное пламя. Персидский мальчик. Погребальные игры - [488]

Сисигамбис, царица-мать Персии, узнав о смерти Александра, попрощалась с семьей и, закрывшись без пищи и воды, скончалась пять дней спустя.

Митра, которую носили персидские цари и чье использование Александром стало предметом стольких споров, не имеет ни малейшего сходства с головным убором современных священников. Она прилегает к голове, напоминая шлем с длинными щитками по бокам и сзади. Верхняя часть заострена: это знак царской власти, тогда как сатрапы отдельных провинций носили плоскую митру. Вокруг митры повязывалась багряная лента вместо венца.

При написании книги, составляя портрет Александра, я принимала во внимание и события, которые не могли войти в мой роман по одной простой причине – Багоас не мог знать о них. Призываю читателей помнить: лишь через сто лет после смерти Александра горстка философов впервые задалась вопросом о моральной подоплеке войн. Во времена Александра вопрос стоял несколько иначе: не «воевать или не воевать», а «как именно воевать». Стоит отметить, что наиболее благосклонные к Александру хронисты – Птолемей и Аристобул – одновременно были теми, кто знал его и общался с ним в походах. Они написали свои труды впоследствии, уже после смерти царя, с единственной целью: восстановить справедливость.

Имея в виду промахи Александра (те поступки, что в его времена не воспринимались как добродетельные), мы делаем единственно возможный вывод: ни один человек не привлекал на свою сторону стольких людей. Никто – ни до, ни после – не рождал в своих последователях такого искреннего и прочного поклонения. Причины стоят того, чтобы о них задуматься.

Источники для любопытного читателя

Лучше всех прочих – Арриан, писавший на основе утерянных мемуаров Птолемея и Аристобула и относившийся к своему труду с высочайшим чувством ответственности. Плутарх цветист, но предпринимает мало попыток оценить достоверность собственного рассказа. Не следует верить каждому его слову.

Имена персонажей

Конечно же, заставлять перса произносить персидские имена в их греческой форме совершенно неуместно. Но так как тогда они стали бы совершенно нераспознаваемы и непроизносимы для читателя (например, Дария звали Дарайавауш), я предпочла обычную латинизированную форму.

Имя Роксаны произносится с ударением на первом слоге.

«Погребальные игры»

Жизнь Александра окружена множеством тайн, и чуть ли не самой странной из них является его отношение к собственной смерти. О смелости этого царя слагались легенды, в пиковых ситуациях он всегда шел туда, где опаснее всего. Если даже он верил, что был зачат богом, то в Древней Греции подобная избранность вовсе не обеспечивала бессмертия. После нескольких тяжелых ранений и затяжной борьбы с трудноисцелимыми заболеваниями можно предположить, что человек, прекрасно понимающий, насколько непредсказуемо воинское бытие, опомнится и что-либо предпримет, чтобы хоть как-то обезопасить себя. Однако ничто земное, казалось, не волновало его, даже наследником он надумал обзавестись лишь в последний год жизни, когда почти гибельная рана, полученная им в Индии, должно быть, дала ему почувствовать, что неукротимая жизненная сила в нем начинает слабеть. Навсегда останется загадкой, какой психологический барьер помешал лидеру с такими обширными планами на будущее бороться за продление собственных дней.

Если бы выжил Гефестион, то, судя по всему, ему и было бы завещано регентство. Согласно историческим свидетельствам, он был не только верным другом и, вероятно, любовником Александра, но и умным, сведущим во многих вещах человеком, благожелательно относившимся ко всем идеям своего царственного наперсника, особенно связанным с управлением государством. Неожиданная смерть Гефестиона, видимо, резко подорвала уверенность Александра в себе, и это потрясение, скорее всего, в какой-то мере приблизило его собственную кончину. Но даже в последние свои дни, уже на смертном одре, он продолжал планировать будущие походы, пока голос не отказал ему. Возможно, именно Александр достоин того восклицания, какое Шекспир вложил в уста Юлия Цезаря: «Трус умирает много раз до смерти, а храбрый смерть один лишь раз вкушает!»[115]

Последовавшая за смертью Александра кровавая неразбериха ничуть не чернит его как вождя. Напротив, для того времени требования Александра к своим подчиненным были очень высокими, и он жестко обуздывал в своих помощниках тягу к предательству и бесчестным поступкам, это все проявилось в них лишь с потерей узды. Если его и можно в чем-либо обвинить, то только в том, что он не озаботился устройством достойного династического брака и не обзавелся наследником до похода в Азию. Если бы в год кончины великого полководца сыну его было лет тринадцать-четырнадцать, то македонцы даже и не задумались бы ни о каких других претендентах на трон.

Из всей предшествующей истории Македонии с непреложностью следовало, что македонцы не преминут вернуться к древней традиции родовой и племенной борьбы за власть. Они и вернулись, с той оговоркой, что Александр предоставил им для этого мировую арену.

Все жестокие деяния, описанные в данной книге, подтверждаются историческими источниками. Ради стройности повествования пришлось оставить за скобками еще несколько убийств известных и выдающихся личностей, самой замечательной среди каковых была Клеопатра. После смерти Пердикки она отвергла Кассандра, отказавшись выйти за него замуж, и тихо прожила в Сардах до сорока шести лет. В 308 году, возможно затосковав, Клеопатра сделала формальное предложение Птолемею. Казалось невероятным, что этот благоразумный правитель отважится повторить рискованный опыт Пердикки, но он дал согласие жениться на ней, и она приготовилась к отъезду в Египет. Ее планы стали известны Антигону, который, испугавшись, что этот брак станет преградой для его притязаний, подговорил служанок Клеопатры убить свою госпожу. Впоследствии преступниц казнили.