Небесная ошибка - [35]

— Почему?

— Ох, Надели, я счастлив тебя видеть. Ты стала такой красивой, а волосы, тебе всегда шли яркие краски, — он улыбнулся. — Я не могу перейти в другой мир из-за тебя.

— Из-за того, что мама не моя мама? — сглотнув, произнесла я.

— Ты знаешь? — его глаза расширились от страха.

— Да, это правда?

— Правда, доченька. Прости меня, я должен был раньше рассказать, забрать тебя и уехать, — он закрыл лицо руками и заплакал.

Душа разорвалась вновь от боли и сейчас сочувствия к своему отцу, я подошла к нему и села у его ног.

— Папочка, я люблю тебя, — шептала я, гладя его по волосам. — Расскажи мне, как так получилось?

— Не могу, — тихо сказал он и вытер глаза.

— Расскажи, я имею право знать, — потребовала я.

— Хорошо, — кивнул он. — Первый ребёнок, который у нас появился, умер при родах, как и второй. Третий выжил, и им была Глосс. Луиза души не чаяла в ней, как и я. Но через четыре года я завёл разговор о новом ребёнке, мне хотелось всегда большую семью. Средств у нас хватило бы выкормить ещё восьмерых, но она не хотела и слышать об этом. Перестала быть со мной, она стала холодной и всю любовь отдавала Глосс. Так продолжалось ещё два года, пока мы не поругались так сильно, что я ушёл из семьи. Луиза плакала и просила меня, чтобы я вернулся. Я предложил ей компромисс — суррогатную мать, и пусть она родит нам. Она согласилась и мы начали поиски, которые оказались очень сложными. Год мы искали женщину, готовую отказаться от ребёнка и быть нашим спасением. Моим спасением, ведь Глосс любила настолько мать, что отец ей был не нужен. Мы сдали требующиеся анализы, и только с пятой попытки удалось закрепить беременность. Сэнди, женщина, которая носила тебя, и Луиза уехали в один пансион перед твоим рождением.

Но ты появилась раньше, в Рождество, Луиза отказалась ехать на твоё рождение и осталась праздновать его в арендованном доме с Глосс. Поехал я, роды были очень сложными, и у Сэнди началось кровотечение, она умерла. Но ты была жива, ты была моя, моя доченька. И я назвал тебя Надели. Через шесть дней мы вернулись домой, и к нам пришёл поверенный Сэнди. Он нам рассказал, что посмертным желанием его клиентки было подарить нам ребёнка, а точнее, мне.

Яйцеклетка, которую взяли у Луизы, была негодной, и Сэнди предложила свою.

Также она оставила тебе крупную сумму денег на счету, получить ты должна была их в день своего совершеннолетия. Поэтому Луиза так к тебе относилась, а я был зол, что меня обманули. Было чувство, что я изменил, что я был неверен своей жене, что я её предал, хотя так сильно любил. В день, когда мы разбились, мы спорили в машине, когда лучше рассказать тебе правду. Луиза сказала, что ты вышла из-под контроля, намекая на твою внешность, ведь ты всегда любила выделиться, оценки тоже были плохими. Когда я ей сказал, что расскажу тебе сам и развожусь с ней, потому что я любил другую женщину: добрую, отзывчивую, нежную. А она превратилась в холодную статую. Луиза не справилась с управлением, она просто отпустила руль. Я не успел его схватить, и машина вылетела на встречную полосу, и дальше я оказался тут один.

Я сидела и смотрела на своего отца, который сейчас выглядел намного хуже, чем когда я пришла сюда. И моё сердце наполнилось такой глубокой и горячей любовью к нему, таким сочувствием и такой горечью, что он не сказал мне раньше. Я бы перестала винить себя, перестала бы думать, что я не такая, что я не заслужила ответную любовь матери, которая даже не была мне ей.

Мне стало легче, душа как будто наполнилась кислородом, и я начала дышать.

— Понимаешь, Надели, почему я не хочу двигаться? Если бы не я, не мои слова, то мы бы жили. Если бы не моё желание иметь ребёнка только для себя, никогда бы наша любовь не умерла. И в то же время я не жалею об этом, потому что ты моя добрая и живая доченька, которую я буду любить всегда, — всхлипывая, произнёс отец.

— Папа, — улыбнулась я сквозь слёзы, — теперь ты должен двигаться дальше.

Ты рассказал мне всё, и я тебе очень-очень благодарна. Я тоже люблю тебя, и всегда буду любить. Ты сказал в машине то, что чувствовал, нельзя за это винить себя. А Луиза, вспомни, в последнее время очень часто впадала в истерики, какие-то непонятные вспышки. Это не твоя вина, — я взяла его за руку и сжала ледяную кожу. — Спасибо тебе, что ты настоял на моём появлении. Спасибо, что благодаря тебе я живу. Спасибо тебе за все, папочка.

— Моя крошка, — он поцеловал мою руку в его руке сухими губами, — если бы я мог вернуть все…

— Но ты не можешь вернуть. Но можешь подарить кому-то новую жизнь, ты можешь возродиться. Прожить новую судьбу и построить новую семью. И я буду улыбаться, зная, что ты живёшь, что ты дышишь, и где-то на нашей планете родится в ближайшее время ребёнок, который будет иметь твою душу.

Душу честную, стремящуюся к своим мечтам, слушающую себя, — уверяла я его.

— А почему ты тут? Ты умерла? — тихо спросил папа.

— Нет, долгая история. Но не волнуйся, я тут по своему желанию, я выхожу замуж за Тагаса, — соврала я.

— За сына Демиурга? — удивился он.

— Да, мы познакомились на земле, и я пришла сюда вместе с ним, — вздохнула я.