Небесная ошибка - [33]

— Амброзии? Это как-никак свидание? — улыбнулся он.

— Откажусь, — бросила я ему, смотря на воду.

Водоём был большим и манил искупаться, обещал очищение души и мыслей.

Жаль только, что купальника не было. Я печально вздохнула.

— Нади, если ты переживаешь по поводу ужина, то не думай. Шоу всем понравилось, — произнёс медленно Таг.

О да, мне очень понравилось, но только не это шоу, — прошипело внутреннее я.

— Меня это не волнует, — сухо ответила ему.

— Тогда поясни мне, почему ты так себя ведёшь? — допытывался он.

— Отвали от меня, — грубо оборвала я его.

— Злишься, — констатировал он, — на что?

Я сжала зубы. Козёл, ты ещё спрашиваешь? Ведёшь себя как ангел, и не ты всю ночь развлекался с девушками!

Сердце кольнуло. Это что, ревность? Нет, это обида, никакой ревности!

— Что тебе не ясно? — я повернулась к нему. — Отвали, — по слогам произнесла я.

— Так, хватит, Надели! — повысил он голос. — Меня достало это!

— Достало? И что же тебя достало? — изумилась я. — Наверно достали поцелуи и ласки ангелов, бедный малыш. Или слишком истощён, и тебя достало это?

Сочувствую, крылатый, — издевательски пожалела я его.

Его лицо побелело, он сжал губы и отвернулся.

— Ты была в зале наслаждений? — процедил он.

— Это в том месте, где всё насыщено похотью и грязью? Где ты возлежал на подушках, наслаждаясь умелыми руками твоих шлюх? Тогда да, была, — я не смогла скрыть отвращения ко всему этому.

— А что мне надо было сделать? — он вскочил с места. — Вернуться в спальню, где находишься ты? И заняться с тобой любовью? И этим подписать тебе и мне приговор на всю жизнь? Что я должен был делать?

— Да мне плевать! — я тоже встала с места. — Только ты не осознал, что тем самым уже подписал и себе, и мне, и своим друзьям приговор на гнев своего отца! Знаешь, насколько ты противен? — скривилась я. — От тебя воняет гнилью, на тебе столько грязи, что ты никогда не отмоешься! И мне сейчас тебя ни капли не жаль. Отец твой правильно поступил, отправив тебя в лагерь, а я бы посоветовала оставить там, ибо ты не познал всю прелесть жестокости!

— Что? — тихо спросил он. — Откуда ты знаешь?

— Твоя любящая мамочка рассказала, и я наполнилась жалостью к тебе и поэтому позволила в ту ночь тебе вольности, но не более того. Я считала, что тебя можно спасти, но сейчас уверена, что спасать тебя — это самое глупое, что могло прийти мне в голову. Ты не достоин спасения, ты достоин боли и унижения, потому что ты сеешь вокруг себя только эти чувства!

Он закрыл глаза и усмехнулся, затем это перешло во что-то ужасное. Он начал смеяться, но как будто задыхался от этого веселья.

— Жалость, — продолжал он издавать эти звуки, но его глаза резали меня острее ножа. — Оставь её для себя, Нади. Это тебя нужно жалеть. Маленькая девочка попала под обаяние развратного серафима. Да я уверен, что ты приревновала. А ревность рождается только под слоем любви. Дура, ты полная идиотка, если считаешь, что я смогу полюбить тебя. Кто ты, а кто я?! Думаю, пришло время прекратить всё. По приезде отца я расскажу ему правду, и мне плевать, что будет с тобой, я даже посоветую тебя наказать. Чтобы выбить из тебя все твои чувства, чтобы ты стала пустой, неживой и желающей смерти!

Его слова разорвали внутри меня что-то, боль от этого стала такой сильной.

Глаза защипало, и я почувствовала слёзы, которые затуманили образ злого, бессердечного парня.

— Я буду только «за», — тихо ответила я. — Ты считаешь, я люблю тебя? — я смахнула слёзы. — Ты слишком высокого мнения о себе, Тагас. Ты ничтожество, ты самый ужасный человек, которого я встречала. Но я признаюсь тебе, я искала в тебе нечто большее, твою душу. Но её нет, её никогда не будет…

— Хватит! — повысил он голос. — Хватит! Я не стану слушать новые и новые оскорбления от тебя, — он подскочил ко мне, схватив за локти, и встряхнул. — Я не хочу тебя, я не люблю тебя, я ненавижу тебя, ты отвратительна, ты…

— Что я? — нервно рассмеялась я. — Скажи мне ещё гадостей, Тагас. Вперед, потому что они меня не трогают.

— Не трогают? — прошипел он мне в лицо. — Думаю, сейчас тронут. Знаешь, почему твоя мать тебя не любила? Знаешь, почему она не обращала на тебя внимания, а ты искала её любви? Потому что ты не была её дочерью! Она приняла тебя, потому что любила твоего отца даже после того, как твоя настоящая мать умерла, подарив тебе жизнь, и твоему папочке ничего не оставалось, как принести тебя в семью! Ну что, это тебя тронуло?!

— Что? — переспросила я.

— Да, поэтому ты не похожа на неё, я покопался в твоём деле, в твоей жизни. И сейчас я рад сказать тебе это в лицо, потому что раньше я тоже испытывал к тебе жалость. Но в данный момент мне тебя ни капли не жаль. Ты незаконнорождённая, подкидыш и нагулянный ребёнок!

— Врёшь! — я вырвалась из его рук. — Ты всё врёшь!

— А спроси сама у своего отца, он тут, в лагере для потерянных, — предложил он.

Мне стало плохо от осознания его слов, и я осела на землю. Губы пересохли, и дышать стало трудно, я схватилась за сердце, которое заболело так сильно, что захотелось кричать.

— Нади, — Таг сел возле меня, — дыши, прости меня, дыши.

Он подхватил меня на руки, но голова закружилась от правды. Он тронул меня, да так тронул, что вся моя жизнь рухнула, разбилась и была уничтожена.