Небеса - [5]

— Потому что я хочу медленно спланировать на землю, а не разбиться об неё, если что-то пойдёт не так.

— Тогда можно прицепить туда огромный парашют, — насмешливо сказал я.

— Отличная идея! — поддержала Эврика.

— Я же пошутил…

— Всё равно отличная идея. С крыльями мы плавно спикируем в контролируемом полёте. А парашют затормозит нас, если полёт окажется не слишком контролируемым.

— Ну, почему он должен обязательно упасть? — спросил я.

— Как ты там говорил? Гравитация? — Эврика упёрла руки в бока. — То, что взлетает, рано или поздно приземляется. А как оно приземлится — зависит от нас.

— А не лучше сделать для каждого отдельный парашют?

— Нет! Вдруг эта груда металла на кого-нибудь свалится!

Пока мы спорили, Мех нашёл запчасти для вертолёта, придумал, куда их вставить, и отрыл из хлама то, что можно посчитать крыльями.

— Подожди, — сказал я. — Мы ж ещё не решили…

— Решать будете в процессе, — отрезал Мех. — Надо сделать из этой пташки пташку, пока Свинопас не пришёл за своим… матрасом.

Я поперхнулся. Эврика побледнела. Похоже, только Мех подумал, что нас будет искать владелец вертолёта.

— Да он трус. Сам не пойдёт. А его прихвостни — тупые, — сказал Мех и непринуждённо добавил: — Дня три у нас есть.

Первые сутки мы работали, не отвлекаясь на еду и сон. В хламе было столько технического мусора и электроники, что хватило бы на десяток вертолётов. С запчастями и оборудованием проблем не возникло. А вот с обшивкой, крыльями и двигателями пришлось повозиться.

Эврика взяла командование на себя — из нас троих только она разбиралась в аэродинамике. Мех безропотно выполнял указания. Он даже разобрал свой любимый подъёмник, чтобы пожертвовать металл в фонд вертолёта. А я занимался двигателями, делая вид, что всецело поглощён работой.

На вторые сутки мы выдохлись и перешли от практики к теории.

— Топливо, — задумчиво сказала Эврика. — Не выйдет проверить, какой у него расход топлива.

— А это я… не предусмотрел, — замялся Мех.

— Да-а, — протянул я, осматривая дело рук наших. — Испытать его не получится. Станем наматывать круги перед Башнями — заметят.

— Значит, полетим сразу к Небесам, — сказал Мех. — Без тестов.

— Как сразу?! — возмутился я. — Ты же обещал: если будет опасно, мы поворачиваем.

— Пойду делать парашюты, — вздохнула Эврика. — Для каждого персонально, и для вертолёта, — она задумалась и добавила: — Подходящей ткани мало. Меха сбросим без парашюта.

Я пожал плечами и смирился. По крайней мере, был шанс, что мы сможем выпрыгнуть из вертолёта до того, как нас собьют.

— И зачем было красть эту рухлядь? — спросил я на третьи сутки. — И так бы собрали. С нуля.

— Ничего ты не понимаешь, — сказал довольный Мех. — Главное ведь не то, что с нуля. Главное — идея.

За три дня наш вертолёт превратился в самолёт. У него появились крылья-Франкенштейны, спаянные из разных кусков металла. Как они при этом работали — известно одной Эврике.

— Смотрите, — объясняла она. — Тут закрылки, связанные с тем рычагом и рулём, а там элероны — они для управления креном. Всё нормально. Не упадём.

Мех напичкал наше творение электроникой. Я не спрашивал, что он туда всунул кроме радара, приборного оборудования и навигации. Вряд ли что-то безопасное.

От меня вертолёту — мы так называли его по привычке — достались турбореактивные двигатели и возможность вертикального взлёта. Рядом ведь не было места для разгона.

Я ощущал себя одной из трёх фей, одаривающих новорождённую принцессу. И был так счастлив, что радостно выдал:

— Ни черта оно не полетит!

— Ты — пессимист, — спокойно сказал Мех.

— Я — оптимист, — возразил я. — Это самый оптимистичный прогноз.

Перед отправкой Мех торжественно установил в кабине пылесос, который собирался починить.

— Зачем…? — попыталась спросить Эврика.

— Надо, — таинственно сказал Мех, но потом не выдержал и ответил: — Теплее будет. Перегревается он при работе.

Я надеялся, что это не из-за капусты. Но вслух ничего не сказал.

* * *

По закону жанра прихвостни Свинопаса должны были появиться в самый последний момент. Я представлял, как под свист пуль запрыгиваю в вертолёт, и меня раненого втягивают в кабину. Но ничего подобного — мы спокойно, без подбадривающих выстрелов, погрузили припасы и залили топливо. Как ни странно, вертолёт взлетел. Двигатели не взорвались, приборы не выключились, крылья не отвалились. Даже шасси втянулось, не сломавшись.

— Всё слишком хорошо, — вздохнула Эврика. — Так не бывает.

— Подожди, — ехидно сказал я. — Подлетим к Небесам — там весело будет.

— Строго по карте, по слепой зоне, — шептал Мех, словно загипнотизированный. Он сидел за штурвалом и практически ни на что не реагировал. — Никаких неожиданностей, скучный полёт.

— Ты нас убеждаешь или себя? — спросил я и тихо добавил: — Надеюсь, они не сразу стреляют на поражение…

Мы пролетели рядом с Башнями, пронзающими небо. Их зеркальная поверхность искрилась в лучах заходящего Солнца. Я посмотрел на отражение нашего вертолёта и сразу отвернулся. От яркого света у меня заслезились глаза.

— Не стоит глядеть на Башни днём, — Эврика процитировала старую идиому. — Можно ослепнуть.

Двигатели громко урчали. Вертушку трясло. Возможно, нас заметили. Но зачем было скрываться? Лет двадцать назад такие же мотыльки, как мы, часто пролетали мимо Башен. К Небесам. Это заканчивалось плохо…