– Я это знаю. И я не просила тебя этого делать. – Лус отодвинулась от него. – Но зачем было выманивать меня сюда…
– Я не выманивал. – Бен схватил ее за руки. – Пожалуйста, давай поднимемся наверх.
– Но не уходи от разговора. – Лус почувствовала, как слезы жгут ей глаза. Проклятые гормоны – они сбивают с толку.
Держа ее за руку, Бен вернулся с ней в прихожую, а затем повел наверх по лестнице.
– Себ спросил меня, чего я на самом деле хочу. И я вдруг понял: единственное, чего я хочу, – это ты. Ты и наш ребенок. Никаких правил одной ночи. Только ты. Всегда. Если ты захочешь быть со мной.
Ковер на лестнице выскользнул у Лус из-под ноги. Сильная рука Бена подхватила ее за талию, она вцепилась ему в плечи, чтобы не упасть… и унять гулкий стук сердца.
А Бен улыбнулся и продолжал, словно ничего не произошло:
– Мы с Себом разработали план. Долговременный. Ты могла бы нами гордиться.
– Уже горжусь, – пробормотала Лус. Он решил быть с ней. Не стал избегать ответственности. – И какой же это план?
– Я стану развивать новое направление: семейные отели и сеть небольших бизнес-отелей. А ты… ты могла бы ездить со мной, и мы так все продумаем, чтобы я отсутствовал не больше двух недель в месяц.
Лус с удивлением посмотрела на него:
– Подожди. Ты хочешь быть со мной – с нами, – когда возвращаешься из поездок?
Бен засмеялся и увлек ее наверх:
– Лус, я люблю тебя. Я хочу, чтобы у нас с тобой была настоящая семья. Я упустил сказать тебе об этом?
– Да.
– Что ж, говорю: я хочу, чтобы у нас с тобой была настоящая семья. Теперь я знаю, что необходимо иметь настоящей семье.
– И что это?
– Дом. Или в нашем случае несколько. – Он распахнул дверь, перед которой они оказались, и Лус увидела солнечно-желтые стены и коробки с детской мебелью посередине комнаты. – Я надеялся хотя бы сложить кроватку до твоего приезда, но покраска заняла больше времени, чем я думал.
Лус закусила губу:
– Ты хочешь, чтобы мы жили здесь? – Но это означает оставить Кардифф. Оставить свою работу. Отказаться от всего, что ей дорого. Неужели он просит ее отказаться от этого?
– Ну, не всегда, а периодически. – Бен обнял ее за талию и прижал к себе. – Мы все так устроим, чтобы большую часть времени можно было жить в кардиффском доме. Я не представляю, что ты вдруг захочешь отказаться от своего дома и работы, но мы можем проводить лето здесь, на вилле.
У Лус зародилась надежда.
– А когда нам захочется уединиться, мы сможем уехать в коттедж?
– Разумеется.
Бен улыбался, глядя на Лус сверху вниз, а она не могла вспомнить, когда видела его таким счастливым. Даже после их любовной ночи.
Все, что она услышала, звучало превосходно. Она о таком и мечтать не могла. Быть с ним… с ее маленькой семьей…
Лус засмеялась:
– Я согласна.
– Значит, воспользуешься тем шансом, что я изменился? Повзрослел?
– Я люблю тебя, идиот ты эдакий. Конечно, я этим воспользуюсь.
Губы Бена прильнули к ее губам.
– Тогда все в порядке.
– Мне нравится мысль жить в двух странах.
Бен покачал головой:
– А я понял следующее: дом – это ты. Ты и наш ребенок. Вот что для меня дом.
Лус вдруг успокоилась и прижалась лицом к его груди. Эти слова ей было нужно услышать.
Теперь она знала – все будет хорошо, а их совместная жизнь будет замечательной.
