Не взывай к справедливости Господа - [28]
Неожиданно для Кирилла, она, боязливо оглянувшись на окно, нерешительно сказала: «Пошли, может быть…»
Они нырнули в тень, как в омут, и вынырнули уже на скрипучем крыльце.
Кирилл, задыхаясь, прижал её голову к себе.
– Не спеши! Не спеши! – зачастила она, шаря в сумочке в поисках ключа.
Она вытряхнула женскую мелочевку в ладонь. Нет, ключа не было! Искать и выворачивать сумочку, было бесполезно. Ключ лежал в сугробе там, где его обронили.
– Ищи, ищи! – торопил Кирилл. В его воображении уже радостно мелькали пёстрые картинки не совсем безобидного чаепития.
Дина растеряно развела руками. Нет, ключа не было.
Кирилл мигом скатился с крыльца:
– Пошли искать!
Как бы не так! Кирилл перетряс между пальцев весь снег вокруг той ледяной дорожки. Но тщетно! Разве найдёшь? Маленький ключ в сугробе, что иголка в сене.
Он смущённо развёл руками. Время было позднее, и надо было что-то делать:
– Чего отчаиваться? Ключ от квартиры – ещё не от сердца. У твоей хозяйки ещё один найдётся. Пошли! Я знаю – куда!
Общежитие, где обитал незадачливый провожатый, по выходным дням обычно было полупустым: большинство жильцов разъезжались по сёлам, откуда пополнялась стройка химкомбината, или по родственникам.
Вахтёрши в это золотое время сладко дремали, и провести через турникет девушку не составляло особого труда. Тем более что общежитие мужское, и бабуси, припоминая своё прошлое, на эти забавы смотрели сквозь пальцы. Горсть конфет служила тогда надёжным пропуском. Поэтому Кирилл, не совсем надеясь на успех, предложил девушке этот запасной вариант.
Так и вышло.
Ночёвка на железнодорожном вокзале её устраивала больше, чем холостяцкая постель в незнакомом месте.
На вокзале, кто на тебя обратит внимание. Спи себе спокойно, дорогой человек! Ты в зале ожидания. Ну и ожидай рассвета!
Кириллу самому не раз приходилось пользоваться ненавязчивыми услугами вокзалов. Жёстко спать, но можно.
Махнув рукой на бесполезные поиски ключей, они молча отправились на вокзал.
На вокзале было сыро, зябко и неуютно. Продуваемый со всех сторон зал ожидания освещался скудно, люстры почему-то горели в полнакала.
Слабость освещения, жёсткость эмпэсовских диванов, полусонные, как осенние мухи, ночные пассажиры коротавшие время до своего поезда – всё это нагоняло такую тоску, что Дина, передёрнув плечами, прижалась к своему спутнику, в поисках защиты.
Что делать?
…Через час они уже были в промышленной зоне города, где у Кирилла имелось место в общежитии барачной постройки.
Там, на изрытой котлованами окраине, барак поставили ещё в тридцатых годах, как временное сооружение для завербованных на промышленную стройку рабочих. Но прошло ещё сорок лет, а барак всё стоял и стоит, как стояло и государство его построившее.
2
Дверь в бараке была заперта изнутри на засов, и Кирилл, колотя ногами по дощатой обшивке двери, долго будил вахтёршу.
Старая ведьма, обзывая всякими словами его спутницу, спросила у Кирилла закурить, и после двух-трёх затяжек снова захрапела.
Она была пьяна основательно.
Кирилл брезгливо вытащил из мокрых старческих губ обмусоленный окурок и бросил его в самодельную, из консервной банки, пепельницу.
Дорога в сладкую ночь была открыта.
Но дьявол живёт в мелочах…
Федула! Его сосед по комнате, парень прижимистый и по-бабьи домовитый, за что и получил такую кличку. Он каждые выходные безвылазно сидел в общежитии, женскими заманками не интересовался, пил мало. На все подначки своих товарищей никак не реагировал: посиживал себе в сторонке, похрустывал сахарком, запивая его слабеньким желтоватым чайком из мятого казённого чайника.
Притрагиваться к чифиру, который пили его соседи, он опасался, говорил, что от него будет «сердцебиение». Заваривал чай исключительно травяными настоями, привезёнными из деревни.
При всей своей тупости, Федула был человеком себе на уме. Во взаимоотношения жильцов между собой, которые редко обходились без драк, он не встревал и держался в стороне, хотя по своим данным, в смысле силы, мог бы успокоить любого.
Такие знатоки уголовной этики как Серёга Ухов и Николай Яблочкин, определили бы его масть, как теперь говорят – имидж, – «один на льдине».
Звание «один на льдине» давало Федуле некоторые преимущества: например, если кто брал у него в долг, то отдавал непременно под страхом нарушить уголовные понятия. Одежда и всё его имущество было неприкосновенно, и не потому, что его боялись, а просто из чувства справедливости.
Хотя среди жильцов были совсем другие взаимоотношения. Например, новые туфли Кирилла, которые купила ему мать по случаю окончания школы в первый же день ушли – Сергей Ухов, когда все деньги были пропиты и кормиться стало не на что, не спрашивая новенького жильца, загнал «корочки» тут же Федуле, которому они пришлись в самую пору, хотя немного жали.
Федула за эту обувку кормил всю комнату целую неделю до самой получки.
Попробовал бы тогда Кирилл Назаров утаить от жильцов деньги! В толчок его бы окунули – это точно. Если плывёшь в одной лодке, то греби, как все.
И недавний выпускник средней школы села Бондари грёб, как все…
Брали друг у друга и носили всё, что подходило по размеру, не считаясь с чужой собственностью.
Сборник рассказов «Гусарский насморк» повествует об эротических приключениях основного героя рассказов. Все тексты написаны от первого лица, что придаёт рассказам правдоподобность и доверие к рассказчику. Терпкая эротика юности конца шестидесятых годов прошлого века и бытовые детали возрождают подлинность того времени.
Повесть рассказывает о возмужании подростка послевоенного времени, о его непростых отношениях со старшими, много повидавшими людьми, о первой влюбленности, об эротических переживаниях и мужестве начинающего мужчины в непростых жизненных перипетиях и передрягах.Повесть многопланова, остросюжетна, с вкраплением достаточно острых эротических картинок. Время, показанное в повести отвечает концу пятидесятых годов прошлого века достаточно точно, сексуальные моменты написаны откровенно, но не за пределами допустимого.
Действие романа охватывает период от шестидесятых годов прошлого века по настоящее время.Центральный герой произведения – Иван Захарович Метёлкин, прошедший тяжёлую и не всегда однозначную жизнь. После окончания сельской школы судьба его связала с ребятами городских окраин со всеми характерными чертами той среды – частые попойки, тяжёлая физическая работа. Мечта стать инженером, кажется, рухнула навсегда, но здравый смысл и желание побороть в себе маргинальные начала заставили Ивана окончить технический институт и стать руководителем на монтажных площадках строящегося города.Но вот грянула, так называемая перестройка, и всё кардинально поменялось: не стало любимой работы.
Повесть «Быстрые деньги» рассказывает о нашем, не совсем правильном времени, когда страсть обладания деньгами побеждает страсть обладания королевой красоты. Все хотят всё и сразу. Так один из героев книги спился и пропал во времени, а другой, обладая большими деньгами в конце повести превратился в бомжа на пляжах Израиля.Любовная интрига и лёгкие деньги оборачиваются трагедией для обоих главных героев: Николая Шмырёва и скромного служащего банка Дениса Тагенцева, который пошёл на сделку с совестью, обеспечив большой кредит предпринимателю и школьному другу Николаю по кличке «Шмырь».Деньги и доступные женщины – вот тот тупик, где человек теряет своё достоинство и самого себя.
Роман по форме и языку относится к русской реалистической литературе и несёт большой гуманистический заряд человеколюбия и сыновней преданности людям ушедшей эпохи, делавших жизнь, как они умели, – с ошибками, победами и провалами. Но побед было всё-таки большее. Одна из которых освободила мир от ужаса фашизма. Так что и «совки», как любят называть советских людей представители сегодняшних властных структур, молча делали своё дело и за страх, и за совесть.Жанр романа – сага, русские семейные хроники типичных представителей своего народа, с их изъянами и благородством, с верой во всё побеждающее «Авось», и безоглядностью к своей собственной судьбе.Сага начинается с короткого философского раздумья о трагичности всего сущего в этом мире.
«– Наше время ушло, – говорю я.– Ничего, догоним! – смеётся Валёк весело»С этого эпиграфа начинается роман, он в своей сущности автобиографичен.В прологе рассказывается о кульминационном и трагическом событии страны 19 августа 1991 года в Москве, свидетелем которого стал сам автор, и которое определило дальнейшую судьбу его главного героя.В целом же сюжет развивается с начала пятидесятых годов прошлого века и по сегодняшний день. Советское детство, трудовая юность, работа инженером на многочисленных стройплощадках страны не защитили действующее лицо романа от унижения власть предержащими хамами, отнявшими у народа всё, чем он владел.
Казалось, что время остановилось, а сердца перестали биться… Родного дома больше нет. Возвращаться некуда… Что ждет их впереди? Неизвестно? Долго они будут так плутать в космосе? Выживут ли? Найдут ли пристанище? Неизвестно…
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.