Не вижу зла - [28]

— Отлично. Лучшими друзьями. Хотя это не столь необычно, как совместный пикник, организованный гардемарином и курсантом Уэст-Пойнта[7] перед началом ежегодного футбольного матча между сухопутными войсками и флотом, но все-таки мне кажется несколько странным, что два парня из разных родов войск стали лучшими друзьями.

— Мы просто подружились. Что я могу сказать?

— Как? Почему это вы стали такими хорошими друзьями?

— Не знаю. Почему вообще люди становятся друзьями?

Джек пожал плечами.

— Общие интересы?

И снова вмешался военный юрист.

— Мистер Суайтек, я не представляю интересы присутствующего здесь лейтенанта Джонсона, но обязан обратить ваше внимание на то, что он тратит свое личное время на эту беседу. У него есть более важные занятия, чем размышлять о природе дружбы. Я имею в виду: это не шоу Опры Уинфри.

— Вот к чему я веду, — заметил Джек. — Отец Оскара Пинтадо основал организацию «Братья за свободу». Он налетал тысячи часов над Флоридским проливом, высматривая кубинских беженцев, чтобы помочь им попасть в Америку. Вы — офицер Береговой охраны. Вы каждый день ловите беглецов, пытаясь заставить их вернуться на Кубу. Я правильно излагаю положение дел?

— В общем, да.

— Тем не менее вы становитесь лучшим другом сына Алехандро Пинтадо. С чего бы это?

— Вы придаете слишком большое значение непонятно чему. Мы с Оскаром встречались в свободное время, выпивали пару кружек пива, играли на бильярде. Когда ты весь день окружен колючей проволокой, то во время отдыха не станешь обсуждать мировые проблемы.

— Вы когда-нибудь встречались с отцом Оскара?

— Нет.

— Но вы знаете, что он очень состоятельный человек, так?

— Да, я слышал об этом.

— Если бы кто-то заявил, что лейтенант Джонсон приятельствует с Оскаром Пинтадо, потому что ему нравится иметь богатых друзей, как бы вы отреагировали?

— Я бы сказал, что это вполне в духе Линдси Харт.

— Как это?

Заговорил военный юрист:

— Прошу прощения, но лейтенант Джонсон вызвался сообщить все, что ему известно о смерти капитана Пинтадо. Почему в беседе с ним вы интересуетесь только всяческими посторонними темами, а не этой?

— А почему вы озабочены только тем, чтобы каждые пять минут напоминать ему, что он находится здесь добровольно и не обязан отвечать на мои вопросы?

— Потому что он — занятой человек, и он должен знать свои права.

— Он их знает. А теперь я был бы вам благодарен, если бы вы сидели спокойно и не мешали мне задавать вопросы, на которые я хочу получить ответы.

— Отлично. Спрашивайте.

— А какой был вопрос? — поинтересовался лейтенант.

— Я пытался понять, как вы относились к супруге капитана, — сказал Джек.

— Вы имеете в виду до или после того, как она застрелила своего мужа? — уточнил лейтенант.

— А вы думаете, что это она его застрелила?

Военный юрист поморщился.

— Перестаньте, мистер Суайтек. Он не может знать, как все произошло. И я не думаю, что вы поступаете правильно, заставляя его высказывать свои предположения на этот счет.

— У него отлично получается, — возразил Джек. — Лейтенант, существует ли какая-то причина, по которой вы не хотите отвечать на мой вопрос? Как вы думаете, Линдси Харт застрелила своего мужа?

— Да, я думаю, что она убила его. Все думают, что она его застрелила. Вот почему я был рад услышать о том, что ей предъявлено обвинение.

— Как вы думаете, почему Линдси Харт застрелила своего мужа?

Юрист из управления начальника военно-юридической службы хлопнул ладонью по столу.

— Это уже не просто размышления. Вы просите его высказать свое мнение по очень серьезным вопросам, и я не вижу, как это может помочь расследованию. Я не являюсь его адвокатом, но, скажу вам откровенно, если бы им был, сейчас мы с лейтенантом Джонсоном направлялись бы к двери.

Юрист встал со своего места, словно ожидая, что лейтенант присоединится к нему.

Джек взглянул на лейтенанта:

— Вы будете слушать человека, который не является вашим адвокатом, или будете отвечать на мой вопрос? — спросил он.

— Не вижу, как он может должным образом ответить на ваш вопрос, — заметил военный юрист.

— Нет, нет, — возразил лейтенант. — Я хочу ответить.

— Вы не обязаны этого делать, — напомнил ему Кессинджер.

— А вы не обязаны оставаться, — заявил в ответ лейтенант.

Капитан Кессинджер медленно вернулся на свое место рядом со свидетелем. Лейтенант посмотрел на Джека и сказал:

— Вообще-то Линдси Харт мне даже нравилась. Когда она принимала лекарства.

— Лекарства?

— Ну да. Стоит ей пропустить прием — и все. До свидания.

— Лекарства от чего?

— Не знаю. Оскар никогда не вдавался в подробности, но, если хотите знать мое мнение, я бы сказал, что у этой женщины биполярное расстройство.

— Что заставляет вас думать так?

— Многое, очень многое. Но позвольте, я приведу вам всего один характерный пример. Она показывала вам свой фокус с сотовым телефоном?

— С сотовым телефоном?

— Да. Когда она открывает телефон и демонстрирует номера, которые хранятся в ее адресной книге. Всех этих важных шишек, которым, по ее словам, она может запросто позвонить.

Джек ничего не ответил, но выражение его лица говорило само за себя.

Лейтенант улыбнулся:

— Ага, она-таки проделывала