Не верь, не бойся, не проси, или «Машина смерти» - [31]

Все шло по задуманному, но нашелся местный Порфирий Петрович, который раскрутил дело, и студента раскололи на перекрестном допросе. Все получилось в точности до наоборот: несостоявшийся жених угодил в кутузку, а овдовевшая старуха осталась тихо-спокойно жить одна в двухкомнатной квартире. Возможно, покойный Федор Михайлович и нашел бы здесь повод для романа, но Гаркуша ограничился тем, что изваял заметку в рубрику «Криминал». Он явился минут через двадцать, по обыкновению скаредно прижимая к груди папочку с добытыми для меня материалами.

Вдохновение, однако, не снисходило. Я предложил было «Чисто советское убийство», но сам же и отверг: старо, где-то, кажется, было. Потом пришло в голову «Агата Кристи русского розлива». Это было уже лучше, но Гаркуша принялся ныть, что в тексте нет никакой Агаты, читатель сам не дотумкает, а вставлять уже некуда, все заверстано... Заголовок, как часто бывает, влетел в голову, как шальной голубь в форточку. Я спросил:

— У тебя есть, чем записать?

Он отрицательно помотал своей башкой.

— А чем запомнить? — разозлился я, но Гаркуша от страстного желания получить название для заметки даже не заметил моей язвительности.

Тогда, пододвинув к себе полоску, я крупными буквами вывел на ней фломастером: «НАПРАСНЫЙ ТРУП». Это даже ему оказалось доступно, и я получил вожделенную папку.

Содержалось в ней сильно меньше, чем мне бы хотелось.

«Старт» и «Полисигма» как таковые нигде не фигурировали. Но дотошный Гаркуша подсунул мне большую статью о книжном бизнесе, кажется, из «Комсомолки», в которой, в частности, уверенно говорилось, что с самого начала книжного бума, который приносил в первое время огромные проценты, очень многие крупные коммерческие издательства и книготорговые центры попали под контроль организованных преступных группировок. Ступенечкин, он же Ступа, фигурировал в доступных архивах всего один раз, да и то давно. Летом восемьдесят девятого он был задержан сотрудниками МУРа за попытку рэкета, провел около года в следственном изоляторе и, как водится, был в конечном итоге отпущен: все свидетели почему-то постепенно отказывались от своих предыдущих показаний. Упоминаний человека по кличке Рикошет не встречалось.

Карымов Александр Зиновьевич ни в каких скандалах замешан не был. На последних выборах баллотировался в городскую Думу как независимый кандидат, но не прошел. О Валерии Фаддеевиче Раскутине даже и таких скудных сведений не имелось.

Как я и думал, больше всего материалов оказалось об инвестиционном фонде «Надежда». От первых скандальных сообщений о прекращении выплат вкладчикам до ставших уже привычными экономических и уголовных комментариев к подобным историям. Президентом фонда был некто Василий Сатанов, председателем совета директоров — его жена Елена Нолле. В настоящее время неизвестно нахождение ни этой парочки, ни трехсот миллиардов собранных у населения денег. О бывшем главбухе Слюсаре упоминалось глухо, следствие не выдвигало против него обвинений, а заменившая его в последний месяц молоденькая девчонка, вчерашняя выпускница «плешки», умела только горько плакать на допросах и твердить, что ни в чем не успела разобраться. Короче, все как будто укладывалось в схему, но «мяса», подробностей не хватало. Время было позднее, но я на всякий случай брякнул на Петровку своему старому знакомцу Шурику Невмянову. На мое счастье, он оказался у себя.

— Борешься с преступностью, не сходя с рабочего места? — поинтересовался я.

— Дежурю, — проворчал он недовольным голосом.

— Ясно, — сказал я. — Значит, пытаешься обыграть компьютер в преферанс.

В ответ он неопределенно хмыкнул — все-таки человек при исполнении, и я задал ему свои вопросы.

— Ступа? Рикошет? — переспросил он. — Какие-то у тебя интересы нездоровые. На кой хрен они тебе понадобились?

— Для общего образования, — ответил я туманно.

Невмянов помолчал, собираясь с мыслями, потом начал монотонно выдавать, словно читал давным-давно надоевшее досье:

— Ступа был очень крупным воровским авторитетом. Особенно у ореховской и у солнцевской группировок. По некотором данным, контролировал часть игорного бизнеса в городе, игральные автоматы в аэропортах, два или три рынка, палатки по левую сторону Ленинского и вплоть до Черемушек. Ну, еще всякое разное. Отличительная черта — ненавидел всех кавказцев, пытался объединить «славянские» группировки на борьбу с ними. Рикошет был его правой рукой, ближайшим другом, но в вопросе с «черными» всегда держался более мягкой политики, предлагал договориться. После того как Ступу сбило машиной, принял группировку на себя. Хватит для начала?

— Хватит. — Я еле успевал записывать.

— Ну, раз хватит, тогда напоследок еще кое-что полезное. Особенно тем, кто так настойчиво интересуется Ступой и Рикошетом. Для общего образования. Профессиональные киллеры чаще всего работают довольно стандартно. Ждут у подъезда, когда объект выходит из машины или садится в нее. Еще могут стоять на площадке у лифта или около двери. Время — обычно утро или вечер. Поэтому советую ставить автомобиль в стороне от подъезда, а дальше идти пешком. Осторожненько. Да, еще. Перед тем как сесть в машину, настоятельно рекомендую заглянуть под днище и в салон. Нет ли посторонних предметов, веревок, проволоки... Особенно бойся вроде бы пустых жестянок из-под пива или там «Фанты». Это, впрочем, можешь и не записывать. Это сейчас каждому школьнику известно...