Не в себе - [24]

— Послушай, я же просил тебя помолчать, – раздался недовольный голос Драко, – и перестань мельтешить перед глазами, у меня уже голова закружилась.

Гарри рухнул как подкошенный прямо там, где стоял, и уселся на полу. В этот момент дверь распахнулась, и в комнату влетел взъерошенный Рон.

— Что случилось? Вы оба выскочили из Большого зала, как ошпаренные. Я еле успокоил Гермиону. К счастью у нее сейчас нумерология. Она пошла на занятия, а я к вам, – затараторил он. – Ну что вы молчите?

— Да ты же слова не даешь вставить. А мне вообще молчать сказали, вот я и молчу, – обиженно надулся Гарри.

— Он едет на Рождество в Малфой–мэнор, а я пытаюсь придумать, как сделать так, чтобы он не только туда уехал, но и вернулся обратно живым и здоровым.

Рон, открыв рот, переводил взгляд с одного на другого.

— Малфой… Рождество… Гарри, я только что вспомнил! Мама прислала на прошлой неделе письмо и просила напомнить, что ждет тебя на каникулы в Нору. Ты еще летом обещал приехать.

— Этого еще не хватало, – возмутился Драко, – напиши, что приедешь один. Придумай что‑нибудь, что у него отработки или он едет к родственникам.

— Во–первых, у Гарри нет родственников, кроме его опекунов, а к ним он на Рождество никогда не ездит, и мама это прекрасно знает. А во–вторых, все равно уже поздно. Джини ответила, что мы все обязательно будем.

— А сразу ты не мог мне об этом сообщить?

Рон смутился и покраснел.

— Я забыл… не до этого было…

— Знаю я, до чего тебе было!

Не дав Рону ответить и затеять очередную перебранку, Гарри вклинился в разговор:

— А что ты так возмущаешься, Малфой? Я поеду к твои родителям, ты к родителям Рона, и мы все проведем самые незабываемее каникулы в нашей жизни!

— Что незабываемые, это точно, – кивнул Драко. – Помнить будем до конца своих дней, который, кстати, может наступить раньше, чем закончатся эти самые каникулы.

— Тебе‑то что волноваться, ты с Роном едешь. Он в случае чего поможет, подскажет, что и как, а я?

— А ты, Поттер, будешь заниматься очень важным делом. Если ты не забыл, книга, из которой я взял это злосчастное заклинание, находится в кабинете отца. А это значит, что у нас появился шанс отыскать ее и внимательно изучить.

— Все это здорово, но как мне пробраться в кабинет твоего отца и как отыскать эту книгу?

— Придется мне снова заняться рисованием. Вот смотри, – Драко протянул руку и взял верхний лист из появившейся перед ним стопки бумаги. Рядом материализовалась чернильница с пером. Подсев к столу, Гарри внимательно следил, как на пергаменте появляются прямоугольнички и квадратики со стрелками, условными обозначениями, показывавшими, где окно, а где дверь. Начертив сперва план всего дома и надписав все помещения, Драко приступил к детальному изображению каждой комнаты, где чей портрет висит, и чем изображенный на нем был известен.

— Сомневаюсь, что все это ему понадобится, – сказал Рон, наблюдавший за появлением на бумаге подробного плана древнего поместья.

— У отца есть привычка, застав меня в коридоре, интересоваться знаю ли я, кто изображен на портретах. Поэтому пусть лучше эта информация тебе не пригодится, чем совсем не знать ее.

Гарри с ужасом смотрел на растущую перед ним гору уже исписанных листов. Бесчисленные гостиные, библиотеки, спальни, чердаки и подвалы, лестницы и коридоры. И портреты, портреты, портреты…

— Господи, Малфой, сколько же у тебя родственников?

— Достаточно. А теперь главное – отцовский кабинет, – Драко нарисовал очередной квадрат, штрихами пометил окно и дверь, вдоль одной из стен вычертил узкий длинный прямоугольник.

— Это книжный шкаф, в котором она стоит. Я не помню названия, но книга очень старая и очень большая, больше всех остальных. Я думаю, найти ее будет не так уж сложно. Отец не запирает двери кабинета заклинаниями, когда уезжает, нет даже сигнальных. Я проверял. Поэтому тебе надо дождаться, когда его не будет дома, пробраться в библиотеку и прочесть эту книгу.

— Рон, мне нужна моя мантия, она в сундуке.

Рон понимающе кивнул, а Драко удивленно воскликнул:

— Поттер, ты с ума сошел? Тебе моих мантий мало? Зачем еще какую‑то тащить?

— Такой у тебя нет.

— Я смотрю, для тебя не проходит бесследно общение с Дамблдором, тоже загадками говоришь.

— Не переживай, мои загадки совсем не сложные. Может быть, я когда‑нибудь их тебе раскрою. А теперь мне пора все это учить, – Гарри сгреб со стола кипу бумаг и засунул их в сумку.

— Обязательно расскажешь. Не забывай, ты мне должен вечер откровенности.

— О чем это вы? – не понял Рон.

— Да так, не важно, – Гарри уже шел к двери, – пойдемте, а то одновременное отсутствие на зельевареньи сразу трех студентов из двенадцати может показаться подозрительным.

До начала каникул оставалось все меньше и меньше времени, и Гарри охватывала настоящая паника. Люциус и Нарцисса, мягко говоря, очень удивились бы, застав своего сына, пытающегося найти дорогу в фамильном поместье с помощью чего‑то, подозрительно напоминающего карту. Он пытался удержать в голове чертежи, сделанные Драко, и все пояснения к разным значкам и закорючкам. По ночам ему снился какой‑то странный дом, в котором двери и окна появлялись и пропадали в самое неподходящее время, а то вдруг начинали играть с ним в догонялки, ускользая в последний момент. Комнаты меняли свой интерьер, стоило ему только моргнуть, а портреты устраивали перекрестный допрос, выпытывая имена, даты, события. После таких снов Гарри просыпался с твердым намерением найти Малфоя и заявить ему, что никуда не поедет и пусть тот сам разбирается со своими проблемами. Но ночь уходила и забирала с собой принесенные страхи. Утром все кошмары казались далекими и расплывчатыми.