Не в деньгах счастье - [24]
— Меня, вообще-то, полковником Дневальным Яковом Фомичем зовут, — обиделся начальник на своего придурошного подчиненного.
— Не, дневальным сегодня ефрейтор Скалозубов. Он не стрижен, сука, на ушах висит…
— Я тебе, плять, покажу как зубы скалить!
Полковник по фамилии Дневальный уже позабыл, зачем он звонил дежурному по тюрьме.
— Ладно, хватит безобразия безобразничать. Строжее надо, строжее. Машу пальцем не испортишь. Дозорная машина высылается вперед на расстояние зрительной памяти. Сейчас я разберусь как следует и накажу кого попало.
— Так точно, товарищ Томбовс…, ой, Скалозу…, ой ефрейтополковник Фомич Яшкин…, ой дневальный…, тьфу ты нах.
— Как звать-то тебя дежурный?
— Старший лейтенант Говорилов.
— Ты, сука, говори, но не заговаривайся, баранья твоя голова на змеиной шее, старшина Говорилов.
— Так я это самое, ну конешно, потому што.
— Молчать, ефрейтор Говорилов!
— У меня теперь сотрясение ягодиц мозга.
— Ага, два перепелиных яйца вместо полушарий.
— Ё-мое, за што, начальник?
— Ты какого хера мне среди ночи звонишь, рядовой Говорилов. Тебе че, не спится? И мне решил помешать отдых принимать, понимаешь, — гневно закричал полковник ГУФСИНа и бросил телефонную трубку.
Ближе к обеду в тюремную камеру начали тарабанить. Иван подошел к двери и прикоснулся к ней рукой. Затворы заскрипели, послышался визг открывающейся двери.
— Сусанин на выход. Руки за спину.
Сопровождение подозреваемых, обвиняемых и осужденных внутри СИЗО определено гл. 43 Инструкции о надзоре: «В необходимых случаях сопровождение особо опасного преступника производится двумя младшими инспекторами. При сопровождении двумя и более младшими инспекторами один из них идет впереди на два шага, остальные — позади на два шага от сопровождаемых. Внутри помещения на повороте в другой коридор сопровождаемых останавливают за два шага до поворота и дают команду: „Лицом к стене“. Удостоверившись, что проход свободен, продолжают движение. При приближении к неохраняемой двери коридора один из младших инспекторов останавливает подозреваемых, обвиняемых и осужденных за пять шагов до двери, подает команду повернуться лицом к стене, идущий впереди младший инспектор смотрит в „глазок“ двери и, определив, что маршрут движения свободен от посторонних лиц, открывает дверь для продолжения движения. В таком же порядке осуществляется вывод подозреваемых, обвиняемых и осужденных в прогулочные дворы. При сопровождении подозреваемых, обвиняемых и осужденных сотрудникам запрещается вступать с ними в разговор. Допускается использование команд: „Вперед“, „Назад“, „Стоять“, „Направо“, „Налево“, „Лицом к стене“». Ивану пришлось познать эти тюремные премудрости.
Поскольку Иван был задержан в Областном суде, а он расположен по адресу г. Иркутск, ул. Байкальская, д. 121 — это территориальная зона юрисдикции районного суда, вот он уже в Октябрьском суде г. Иркутска. Ему приветливо машут руками друзья и адвокат Владимир Николаевич Ефремов.
«Иван, держись, мы с тобой!» — звучат голоса.
Не видать вам, менты, Ивана
Я, как друг Иоанна Сусанина и автор этой книги, безумно беспокоился о его судьбе и сегодняшнее положение дел меня не могло устраивать. Это был простой ментовский беспредел.
— Владимир Николаевич, — обратился я к адвокату Ефремову, — а какому судье поручено разбирать это непростое дело?
— Первоначально рассматривать ходатайство об аресте было поручено судье Матылевской Анне Николаевне. Но мне из достоверных источников известно, что ее сегодня не будет на работе, заболела она.
— Володя, а она римская монахиня или кукушка заморская?
— Скорее кукушка. Она у них (ментов) типа на подряде. Штампует судебные решения, как общество с ограниченной ответственностью, учрежденное следственным управлением, — отвечает Владимир.
— Да уж, только, наверное, такую частную структуру скорее можно назвать обществом с безграничной безответственностью.
— Ты прав, Сергей, полностью. Но у них власть…
— А дело-то само какое с правовой точки зрения? Укроп на грядке или осень в дупле?
— Осень в дупле. Дело дохлое по всем статьям. Но эти гады закозлили ерша по полной программе. Намешали столько обвинений, как пиво в водку, что сами в их квалификации запутались.
— А кто судить-то будет?
— Не знаю. Дежурная судья Кузнецова.
— А она какая, из какой масти?
— Она молоденькая совсем.
— Так молодежь-то рыночная?
— Ой, не знаю. Не знаю.
— Ладно, зайдем в процесс, поймем.
— Менты себе все дыни разлохматили…
— Че, думали, как посадить и самим не лажануться?
— Там комиссия по особо важным делам…
— А че, важнякам больше делать нечего?
— Они люди подневольные…
— Куда скажут лаять, туда и побегут?
— Типа того, а башка, чтобы фуражку носить.
— Ну, не все же там гондоны?
— Есть и хорошие…
— Хорошие гондоны?
— А как пишется — гондон или гандон?
— Гондурас будет правильнее.
— Лучше калымить на Гондурасе, чем гондурасить на Калыме.
— Лучше песок на зубах, чем иней на яйцах!
— Ага, лечу бесплодие методом тыка.
— А ну-ка, больной, подышите на ладан.
— Ну, ну. Если у вас возникли проблемы с женой — надо кончать с подругами, — томясь в ожидании, чтобы взбодриться, начали мы перебрасываться шуточками из Интернета.
Действие разворачивается в антикварной лавке. Именно здесь главный герой – молодой парень, философ-неудачник – случайно знакомится со старым антикваром и непредумышленно убивает его. В антикварной лавке убийца находит грим великого мхатовского актера Гайдебурова – седую бороду и усы – и полностью преображается, превращаясь в старика-антиквара. Теперь у него есть все – и богатство, и удача, и уважение. У него есть все, кроме молодости, утраченной по собственной воле. Но начинается следствие, которое завершается совершенно неожиданным образом…
Чтобы понять, о чем книга, ее нужно прочитать. Бесконечно изобретательный, беспощадно эрудированный, но никогда не забывающий о своем читателе автор проводит его, сбитого с толку, по страницам романа, интригуя и восхищая, но не заставляя страдать из-за нехватки эрудиции.
Наши дни. Семьдесят километров от Москвы, Сергиев Посад, Троице-Сергиева Лавра, Московская духовная семинария – древнейшее учебное заведение России. Закрытый вуз, готовящий будущих священников Церкви. Замкнутый мир богословия, жесткой дисциплины и послушаний.Семинарская молодежь, стремящаяся вытащить православие из его музейного прошлого, пытается преодолеть в себе навязываемый администрацией типаж смиренного пастыря и бросает вызов проректору по воспитательной работе игумену Траяну Введенскому.Гений своего дела и живая легенда, отец Траян принимается за любимую работу по отчислению недовольных.
Роман «Нечаев вернулся», опубликованный в 1987 году, после громкого теракта организации «Прямое действие», стал во Франции событием, что и выразил в газете «Фигаро» критик Андре Бренкур: «Мы переживаем это „действие“ вместе с героями самой черной из серий, воображая, будто волей автора перенеслись в какой-то фантастический мир, пока вдруг не становится ясно, что это мир, в котором мы живем».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Горькая и смешная история, которую рассказывает Марина Левицкая, — не просто семейная сага украинских иммигрантов в Англии. Это история Украины и всей Европы, переживших кошмары XX века, история человека и человечества. И конечно же — краткая история тракторов. По-украински. Книга, о которой не только говорят, но и спорят. «Через два года после смерти моей мамы отец влюбился в шикарную украинскую блондинку-разведенку. Ему было восемьдесят четыре, ей — тридцать шесть. Она взорвала нашу жизнь, словно пушистая розовая граната, взболтав мутную воду, вытолкнув на поверхность осевшие на дно воспоминания и наподдав под зад нашим семейным призракам.