Не ум.ru - [56]
И все же так мне легче живётся. К тому же нет повода до срока портить с людьми отношения. Я о новосёлах с «югов». Однажды дойдёт и до этого, куда денешься, мир не сплющишь. Но пока есть время.
Как правило, новые лица я встречаю на лестнице старательно вежливо. И по возможности непринуждённо. Можно сказать, почтителен и подумать, что любезен. Или позавидовать: «Вот же сволочь столичная, рожа самодовольная, лыбится он!»
Под воздействием моей показной, однако же не слишком натужной доброжелательности на встречных лицах проступает явное замешательство. Изредка граждане впадают в краткосрочную двухшаговую оторопь: «кома – нет комы». Меня это нисколечко не смущает, не мои сложности. На днях, на той самой площадке, где подоконник аннексирован кошкой, я в приветливой манере аборигена поприветствовал мальчугана, что пешком поднимался снизу. Издалека с ним поздоровался. Через половину пролёта. Половина пролёта между нами – нейтральная полоса. Тот не ответил, но с шага сбился, глянул на меня снизу вверх напряжённо, настороженно. Было бы куда – ниша в стене, поворот, угол… – точно бы отступил. Глаза черные-черные, зрачки не читаются. С таким взглядом, когда пацан подрастёт, разминуться будет очень непросто. Уже сейчас это требует немалых усилий, так что я тоже замедлился. Подумал, успокаивая себя: только начал парень язык осваивать, не уверен, наверное, что именно я сказал. И улыбнулся приветливо.
Неожиданно мне ответили тем же.
Да, несмело, и да, не сразу… Будто чётки салили пальцами, пока не наткнулись на нужную подсказку. Возможно, со временем мы подружимся. Или нет.
Я, кстати, заметил, что кошке парень совсем не понравился, и это тотчас же нас с космической скоростью сблизило. Случится, что станем дружить, точно буду знать – против кого. Ни тени сомнения не осталось.
Между прочим, у кошки очень тёмная мочка носа, а по всем правилам сочетания цвета мочки с окрасом она должна быть светлой, розовой. Я, конечно же, не кошатник, но ведь и не футболист тоже, что не мешает мне разбираться в правилах игры. Правда, «кошачье» правило, а точнее говоря – норму кошачьего экстерьера я, каюсь, вывел только что. Самолично. Из дремучего своего сознания сразу на свет божий. Минуя умственную цензуру. Не сходя с этого места, в состоянии воскресной лёжки…
«Еще что-нибудь придумаешь?»
«Не сбивай с мысли».
«Самольстец».
«Самодур – есть такое слово, а самольтец…»
«Теперь есть. Сам же выдумал новую, скажите пожалуйста, норму… ха-ха… кошачьего экстерьера».
«Спасибо, что напомнил».
Итак… Нацелена эта новая норма против кошек и котов-инородцев. Потому что в душе я по части терпимости – долина гейзеров без горячей воды и пара. Голая имитация. Моя бывшая жена – женщина, избавленная от всплесков воображения, – скучно костерила меня снисходительной свиньёй. Наверное, за то, что моя нетерпимость, как бы это сказать… – разборчива, что ли? Выборочна? По-видимому, это свойство привело к тому, что «свинья» оказалась скрашена «снисходительной», то есть отчасти урезана в «свинскости».
«Но как это связано с котами и кошками?»
«А вот как. Людям, что живут за пределами моего понимания, я потакать не намерен, но и обращаться с ними так, как считал бы правильным, тоже не могу – свинья не только снисходительна, но и цивилизована. Тем не менее, накипает…»
«Потому решил отыгрался на кошках?»
«Ну… Как-то так».
«Ты прямо Лин-чи».
«Личи? Знаю такой фрукт. Он здесь при чём?»
«Лин-чи, балда! Мудрец. Помнишь в самом начале дзенские заморочки?»
«А-а… Вот же жопа…»
Когда я был маленьким, бабуля, папина мама, в таких случаях грозила:
– А по губам?! – И непременно легонько шлёпала по попе.
Типично для взрослых: говорить одно, а делать совершенно другое.
«А по мозгам?»
Подтверждая правомерность угрозы, я чихнул. Опять же, когда я был маленьким, то на каждый мой чих слышалось бабулино пожелание здоровья. Если же случалось чихнуть еще раз, то счастья мне почему-то не желали, хотя в других семьях было заведено именно так, в такой последовательности:
«Будь здоров!»
«Будь счастлив!»
«Расти большой!»
Порой я в открытую обижался на бабулю за то, что скупилась на пожелания – был горазд на серийный чих. Та отмахивалась, отговаривалась мне, мальчишке, не слишком понятным:
– Сам справишься, от тебя зависит.
Иногда, особенно во время накатов сезонных простуд, я становился неожиданно рассудительным и принимал, что на каждый чих пожеланий не напасёшься. Только спустя годы я осознал, как все-таки это важно – не скупердяйничать с пожеланиями, потому что не все, далеко не все зависит он нас самих.
Бабуля. Моя любимая невеличка. Сновала всю жизнь туда-сюда по стройкам века, лучшую долю трудом вымаливала. Вымолила артрит, инсульт. А в качестве надбавки, уж не знаю от чьих щедрот, могу только догадываться, – дыры в венах, зад в буграх с жидкостью из сомнительных шприцев и совсем уж бессовестную выписку с казенной койки за три дня до кончины.
Сектор «Приз» у небесного якубовича бабуле выпал, никак не иначе. И вместе с призом ее тихо сплавили в нашу «студию».
– Дома ведь, с родными за руку лучше помирать, спокойнее. Так правильно будет, – спровадили уверенно.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.
Этот рассказ можно считать эпилогом романа «Эвакуатор», законченного ровно десять лет назад. По его героям автор продолжает ностальгировать и ничего не может с этим поделать.
Памяти Горчева. Оффлайн-копия ЖЖ dimkin.livejournal.com, 2001-2004 [16+].
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».