Не ум.ru - [37]
Боже мой, что бы сделал с собой Н.А. Некрасов, предположи он, что в школе я буду заучивать наизусть конъюнктурщика? Весьма вероятно, что ничего. Не поверил бы.
Гений классиков – он в предвидении, а счастье – в неведении.
Кошка пушистая, дымчатая, не очень крупная, таких еще называют сибирскими. Я не кошатник, но для таких пустяков, как знакомство с названиями одной-двух пород, быть им нужды нет, совсем не обязательно. На всякий случай оговорюсь: раньше их так называли – сибирскими, мои сведения проще простого могли устареть. Стали же одни туфли «оксфордами», другие «дерби», третьи еще чем-то там интригующе благозвучным… На прежней работе мне время от времени приходилось встречаться с приезжими из Тюмени, иркутянами, омичами. Все были как один бритыми наголо, в легких кашемировых пальто. И это в самый разгар зимы. Так что современные сибирские кошки вполне могут быть короткошерстными. Очень правдоподобное допущение.
«А эта конкретная – она… даже очень пушистая».
«Ну и что? Пережиток. Кошка – ретроградка. Перемены в стране не чует. Не желает слышать веления времени».
«Согласен. Уже за это ее следовало бы примерно проучить».
«А ведь это самая малая из ее провинностей. Есть и посерьезнее».
«О, да!»
В процессе открывания двери в квартиру, я не очень-то внимателен к своим действиям, они привычны. Что происходит вокруг меня, также мало волнует. Если только соседи нос не высунут или чужой кто на лестничной клетке покуривает. Словом, я не собран настолько, что могу даже ключ снаружи в замке забыть. Вечер за окном зачастую поздний, дома меня ждет только хомяк. К тому же я пьющий. Возможно, логичнее было бы заменить картонный коробок в основании бетонной шпалой, то есть изменить предложенную последовательность, но я вижу ее именно такой: «поздний», «хомяк», «пьющий». Иначе говоря, можно избавить себя от излишнего напряжения мысли и не гадать: когда и каким таким образом кошка оказалась в моей квартире. Никаких чудес. Никакой мистики. Прошмыгнула легким кошачьим шмыгом. А я зевнул. Не до кошки было – раздевался, разувался, в одиночку толкаясь в прихожей. Редкая для меня снисходительность, но я в самом деле нередко ценю как скупость архитектуры так и скромность ее метража, подразумевающие близость стен к телу. Особенно когда немного «штормит» и тело, принимая волну, движется вместе с ней водоизмещающим корпусом, не в силах сопротивляться стихии, до полной остановки. А до полной остановки, в силу только что приведенных причин, совсем недолго. Очень полезное, как я уже заметил, удобство.
Потом я, помню, все еще в счастливом неведении о присутствии в доме чужака, мыл руки. По одной. Надо же было чем-то опираться на умывальник. Это заняло время. Когда щелкнул выключателем и вошел в освещенную комнату, кошка уже по-хозяйски устроилась на моем рабочем столе. Она завороженно, не моргая, смотрела на хомяка. И было в этом пристальном взгляде столько кошачьего откровения, что я сделал для себя засечку на памяти: поэкспериментировать однажды с гипнозом еды. Додумывать, чего именно мне бы следовало возжелать напряжением мысли от колбасной нарезки, мне было лень. А был бы трезв, определился бы сразу: вкуса.
Вольф Мессинг из кошки был никакой, а возможно, на хомяков ничьи чары не действуют. И даже самые одаренные носители тайного дара против них бессильны. Хомяки – натуры не слишком утонченные, хоть и не простаки. Проза Уильяма Гибсона им не по мозгу, как аранжировки Кейко Мацуи – не по ушам. А вот кошачьи когти хомяков вполне могут впечатлить. Когти на них действуют. Когти – да. Чары – нет.
У людей, к примеру, всё не так. У нас всё в обратной последовательности: сперва чары, когти потом. Особенно если речь о браке, карьере или вербовке. Однажды моя бабуля заметила, протирая слабовидящими глазами экран со шпионским боевиком:
– И чего это они все по зиме вербуют, когда Вербное воскресенье весной?
Хомяк быстро-быстро уминал за обе щеки высокомерно «неоприходованную» в течение дня еду. Опасался, бедняга, что кошка явилась за провиантом. Правильно опасался, однако незначительно заблуждался в пустяковых нюансах, оттенках, то есть кошачьих вкусовых предпочтениях. Меня кошка и взглядом не удостоила, лишь дрогнула хвостом коротко и нервно. Это все, на что я, с ее точки зрения, вправе был рассчитывать. В своем собственном доме!
– Исчезни по-быстрому, а? – посоветовал я ей для начала по-деловому и сдержанно.
Однако животное по-прежнему меня игнорировало, как боль в горле дурацкие полоскания. Я сдержался, нарочито безразлично пожал плечами и слегка неуверенно продефилировал на кухню. В конце концов, кошка была далеко не первой в этой жизни, кто пропускал мимо ушей мои советы, а тем более пожелания. О просьбах и предложениях вообще молчок. К тому же решетчатый замок, в котором отчаянно, через силу, как солдат-срочник, пировал хомяк, был неприступен и более крупным хищникам. Например, чрезмерно любопытному и столь же навязчивому в части знакомств лабрадору одного моего знакомого. Правда, пес на стол не запрыгивал, хватило ума; лабрадоры, говорят, настоящие «сократы» среди собак. Он быстренько пораскинул шкодливыми песьими мозгами, водрузил передние лапы на стол, и вот он, хомяк, как на ладони. Ткнул раз носом клетку в потешном подпрыгивании на задних лапах и… невольно отодвинул предмет изучения на недоступное для себя расстояние. «Вот так настоящие псы избавляются от ненужных искушений. Учитесь, убогие!» – нашелся он почти мгновенно, гордо оглядел собрание людей и со вздохом улегся в ногах у хозяина.
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Один из ключевых признаков современной постмодернистской литературы – фантасмагоричность. Желая выявить сущность предмета или явления, автор представляет их читателю в утрированной, невероятной, доведенной до абсурда форме. Из привычных реалий складываются новые фантастические миры, погружающие созерцающего все глубже в задумку создателя произведения. В современной русской литературе можно найти множество таких примеров. Один из них – книга Анатолия Субботина «Мадонна и свиньи». В сборник вошли рассказы разных лет, в том числе «Старики», «Последнее путешествие Синдбада», «Новогодний подарок», «Ангел» и другие. В этих коротких, но емких историях автор переплетает сон и реальность, нагромождает невероятное и абсурдное на знакомые всем события, эмоции и чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.