Не уходи - [119]
— Нет! — Это была их первая ожесточенная ссора, и Доминик не понимал, в чем дело. Мрачный, он поднял свой рюкзак. — Мне очень жаль, папа, но я женюсь на Мел!
Мука исказила лицо Грега. Наступил самый ужасный момент в его жизни, и избежать его было невозможно.
— Тебе нельзя жениться на Мелани. Она твоя единокровная сестра.
Доминик нервно рассмеялся.
— Да ты бредишь, отец. — Он подошел к Грегу и положил ладонь ему на плечо. — Наверное, тебя перекачали наркотиками. Ты должен отдохнуть. Я зайду позже.
Грег стиснул ладонь Доминика, лежавшую на его плече.
— Я в здравом уме! Ничто на свете не заставило бы меня открыть тебе правду, если бы не твои слова. А теперь выслушай меня, Доминик. Люк Брендон — твой отец. Ты был зачат до того, как я познакомился с твоей матерью. Когда мы поженились, она думала, что Брендон мертв. Теперь ты понимаешь? — Глаза Грега были похожи на горящие угли. — Ты не можешь жениться на Мелани!
Доминик отшатнулся.
— Ты лжешь, — прошептал он. — Она не моя сестра… Мел не может быть моей сестрой… Это слишком безжалостно… чудовищно… Боже мой! Ты лжешь! Скажи мне, что ты лжешь!
Грег взял сына за руки.
— Я не лгу, Доминик. Это правда, и тебе придется жить с этим.
— Господи! — Доминик вырвал руки. — Но почему ты ничего не сказал мне… все эти годы?.. — По его щекам покатились слезы. — Я считал тебя отцом… я думал… — Доминик подбежал к раковине, и его вырвало.
— Доминик! Послушай меня! — Голос Грега срывался. — Ты всегда был для меня родным сыном! Я люблю тебя… я тебя воспитывал… гордился тобой…
— Нет! — Доминик поднял искаженное болью лицо. — Мой отец — Брендон! Боже мой, Брендон! — Шатаясь, он побрел к двери. — Я тебе этого никогда не прощу! И матери не прощу! И Брендону! Я не желаю больше тебя видеть! Никогда в жизни!
— Доминик!
Дверь распахнулась, но, когда Грег подъехал к ней на коляске, Доминик уже бежал по коридору, расталкивая изумленных посетителей и медицинский персонал.
— Доминик! — снова закричал Грег, но было уже поздно. Его сын ушел.
На улице Доминик снова почувствовал себя плохо, и его опять вырвало. Прохожие с отвращением смотрели на него и обходили стороной. Никогда в жизни Доминик не думал, что можно так страдать. Казалось, он истекает кровью от ран, нанесенных словами отца. Нет, не отца. Его отец — Люк Брендон. Напыщенный краснобай англичанин, который никогда ему не нравился, даже в детстве. Доминик задыхался. Невозможно жить с такой болью. Невыносимо терпеть ее. А Мелани? Боже милосердный! Мелани!
Доминик, не глядя по сторонам, пошел через дорогу. Автобусы и такси резко тормозили, сигналили, люди кричали на него. Мелани! Как сказать ей об этом? И как жить без Мелани?
Они договорились встретиться в час дня возле Национальной галереи на Трафальгарской площади. Но Доминик не смог бы найти туда дорогу, даже если бы постарался. Сейчас он не знал, где находится и куда идет. Полицейский остановил его и вежливо осведомился, не нужна ли ему помощь. Доминик отказался и вытер слезы с лица. Незнакомые улицы вывели его на Оксфорд-стрит. За ней находилась небольшая площадь. Доминик сел на скамейку, уронил голову на руки и разрыдался как ребенок.
Когда через пять часов он вышел из такси у входа в Национальную галерею, Мелани все еще ждала его. Она бросилась ему навстречу, и ее темные кудрявые волосы развевались на бегу.
— Доминик! Что случилось? — Ее розовое и веселое личико выражало тревогу. — Что-то с отцом? Он…
— Отец в полном порядке. — Доминик не знал, как начать разговор с Мелани. Грег не его отец. Его отец — Люк Брендон. Люк Брендон. Отец Мелани. Их общий отец. Это кошмар, как на картинах Босха… Казалось, он в аду и его хоронят заживо.
— Но ты так опоздал… — Мелани взяла Доминика под руку. — И похож на призрака. Дом, что случилось?
Доминик попытался оттолкнуть руку Мелани, но не смог. Его конечности налились свинцом, отяжелели от горя.
— Я гулял… думал… — Доминик знал, что надо делать и что сказать Мелани. И все же не мог сказать ей правду. Не мог погрузить ее в тот ужас, которым отныне всегда будет наполнена его жизнь. Он вспомнил ночи, проведенные с Мелани в Италии… когда они лежали, прижавшись друг к другу, в палатке… вспомнил нежную кожу Мелани, тепло ее тела, прикосновение к ее губам… свои ладони на ее маленьких, округлых грудях. — Мы слишком поторопились, Мел. Мы провели вместе чудесное лето, но оно кончилось. И глупо было бы воображать, что это нечто большее…
— Дом! — Глаза Мелани округлились от изумления. — Я тебя не понимаю…
— Ты слишком молода, Мел. Надо сойти с ума, чтобы обручаться в нашем возрасте.
— Но мы можем и не обручаться, если не хочешь. Главное для нас — быть вместе.
— Нет. — Чтобы не смотреть на Мелани, Доминик уставился на статую английского короля. — Мы здорово отдохнули, Мел. Я не забуду это лето. Но я не поеду с тобой в Кент. Сегодня вечером я улетаю домой.
— Дом! — Голос Мелани сорвался от горя. — Дом, ты ведь не хочешь этого. Скажи мне, что это не так. — Лицо Мелани, всегда такое радостное и оживленное, сейчас было белым и застывшим. — Дом…
Доминик понял: еще несколько секунд, и он не выдержит.
Ни один человек не знал, кто она и откуда явилась. Но ни один человек, когда-либо видевший ее, не смог забыть. Публика боготворила ее. Зрители обожали. Но лишь один мужчина – страстный, сильный, неприступный, смог затронуть сердце богини.
Невинная красавица Роуз Сагден впервые после смерти сурового деда получила возможность появиться в высшем свете – и наконец-то снова увидеть приятеля детства Гарри Раммипггона, которого она помнила лишь мальчишкой-сорванцом.Однако, теперь Гарри – многоопытный покоритель женщин, известный своими скандальными похождениями, и отнюдь не воспоминания о детской дружбе влекут его к Роуз.Что предпринять? Дать соблазни гелю решительный отпор? Или поверить в то, что он способен на настоящую, подлинную страсть, несущую женщине радость и счастье?..
Это — история двух сестер из страны, пылающей в пожаре войны. История опасных приключений, которые подобно водовороту закружили девушек. История ошибок и сомнений, радостей и страданий, страсти и любви, не однажды утраченных и, однако, вновь обретенных. Ибо никакая трагедия не в силах помешать женщинам, которые борются за свое долгожданное счастье. За право бытье теми, кому подарили свои сердца…
В Монте-Карло собирается весь бомонд Европы, но в роскошных казино и кабаре нет места для Шарлотты Грейнджер, бедной компаньонки престарелой княгини. И уж конечно, на девушку никогда не обратит внимания граф Шандор Кароли, сердце которого мечтают завоевать самые знатные и богатые невесты!Но порой чудеса все же случаются.Когда покровительница умирает, Шарлотта остается без гроша. И единственный, кто согласен помочь ей, ничего не требуя взамен, именно граф Кароли.Что движет им? Неужели только жалость? А может, затаенная страсть к гордой красавице?..
Юная сирота Полли Керкем, отправившаяся с караваном мормонов на Запад, встречает майора Дарта Ричардса, индейца-полукровку, которого ненавидят и осуждают ее близкие — но разве имеет это значение, если двое по-настоящему любят друг друга?Повесть из сборника «Всего дороже».
Юная сирота Полли Керкем, отправившаяся с караваном мормонов на Запад, встречает майора Дарта Ричардса, индейца-полукровку, которого ненавидят и осуждают ее близкие – но разве имеет это значение, если двое по-настоящему любят друг друга?Люси Мэттьюз, запутавшаяся в опасных интригах аристократического семейства на Майорке, должна понять: единственный, на кого можно рассчитывать, – это страстно влюбленный в нее человек, которого она считала предателем…Любовь превыше всего. Так было и так будет всегда! Перевод: Е.
Полагаете, желания сбываются только в сказках и принцы на дороге не валяются? Эдит думала так же, бредя по широкому тракту навстречу Англии и браку по расчету.«Уверена, найдется среди английских дворян романтичный дурачок, который поверит в мою слезливую историю и, не долго думая, обзаведется молодой очаровательной женой-француженкой. Скажете, цинично? Так ведь и жизнь не сказка о невинных девах и благородных рыцарях. Вот если судьба возьмет да и бросит к моим ногам принца, тогда я признаю, что ошибалась, но что-то мне подсказывает…Тут ветви густого придорожного кустарника подозрительно зашумели, и прямо передо мной в дорожную пыль вывалился потрепанный человек…».
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Но и без этого характер мисс Гарднер был далеко не сахарным. Об этом с успехом говорил ее твердый подбородок, прозрачно намекая на ее потрясающее упрямство, капризность и общую вздорность нрава. Спорить с ней опасался даже сам генерал, поскольку в этих спорах он неизменно проигрывал с самым разгромным счетом. Но лучше всего о характере Аннабэл говорило ее детское прозвище, которое прилипло к ней намертво. По имени ее давно не называли не только родственники, но и знакомые, посчитав, что если имя отражает ее ангельскую внешность, то прозвище метко указывает на ее нрав.
В двенадцатый том собрания сочинений вошли два независимых романа и повесть, относящаяся к циклу «Аллан Квотермейн».
Это является продолжением моей первой книги «Драконы синего неба». Все пошло не по плану, и главная героиня очутилась в настоящем логове вампиров, да причем еще и с амнезией. Сможет ли она что то вспомнить и вернуться к своему суженому? Что же сможет помешать планам Женевьевы…
Вильхельм Мельбург привык ходить по лезвию ножа, каждый день рисковать собственной жизнью ради дела,которому служит уже много лет. Но чувство, вспыхнувшее помимо воли, вопреки всему, в холодных застенках СС заставляет забыть о благоразумии и осторожности. .