Не уходи - [120]

— Я люблю тебя, Мел, — промолвил он задыхаясь и бросился прочь. Потом остановился, вскинул руку и юркнул в остановившееся такси.

— Дом! — донеслось до него сквозь шум транспорта. — Дом!

Он не оглянулся. Все кончено. У него больше нет семьи. У него больше нет Мелани.

— Куда ехать? — спросил водитель.

— В аэропорт Хитроу.

У Доминика были кредитные карточки и одежда в рюкзаке. Но прежде чем вступить в жизнь, где не будет мамы, Грега, Люси и Мел, он должен поговорить с отцом. Доминик поедет в Нормандию и скажет Люку Брендону, что знает обо всем.

* * *

— Вам звонят из Америки, мистер Диринг. — В палату заглянула медсестра.

Грег все еще не пришел в себя.

— Вам плохо, мистер Диринг? — встревожилась медсестра.

— Нет, все в порядке.

Медсестра нахмурилась, понимая, что пациент лжет.

Звонок из Америки. Наверняка звонит Ник в связи с делами агентства. Грег посмотрел на часы — половина первого: значит, в Калифорнии половина пятого утра. Это что-то важное. Грег снял трубку.

— Привет, Ник, что случилось?

— Это не Ник, — раздался в трубке печальный голос Лизетт. — Папа умер… — Она замолчала, и Грег понял, что Лизетт плачет. — Я сегодня вечером вылетаю в Париж. Похороны в четверг.

Господи, только этого не хватало! Похороны члена семьи. Доминик неизвестно где. Брендон в Вальми. А Лизетт не знает, что ее сыну известна тайна его рождения и то, как она обманывала его.

— Я приеду.

— Но как же твое лечение, дорогой?

— С операциями закончено, а физиотерапию можно прервать на несколько дней. — Грег не представлял, как перенесет встречу с Лизетт. Ведь она разрушила не только его жизнь, но и жизнь Доминика. Никогда они уже не будут семьей. Доминик потерян для них обоих.

— Спасибо, дорогой. До свидания. — В голосе Лизетт прозвучали теплота и благодарность.

Рука Грега дрожала, когда он клал трубку на рычаг. Следовало сказать ей. А может, и к лучшему, если он все расскажет Лизетт в Вальми. Вызвав медсестру, Грег попросил собрать его дорожную сумку и заказать билет на самолет.

* * *

Самолет Лизетт приземлился в аэропорту Орли утром. Там она наняла машину и попросила шофера отвезти ее и Люси в Вальми. Полет утомил Лизетт, она чувствовала себя эмоционально опустошенной. Не так она мечтала вернуться домой.

— Ты очень любила дедушку? — спросила Люси, обнимая мать.

— Да, дорогая. Он всегда был добрым и терпеливым. — Глаза Лизетт затуманились, когда в памяти всплыли далекие годы. — Он понимал меня и знал лучше, чем кто-либо другой.

— Лучше, чем папа? — удивилась Люси.

— Да. — Лизетт смотрела в окно машины. В ее голосе было столько печали, что Люси не стала больше ни о чем спрашивать.

Миновав Берне, они въехали в самое сердце Нормандии. Ярко светило теплое сентябрьское солнце, золотились поля спелой пшеницы.

— Я бы не смогла здесь жить, — проговорила Люси. — Здесь тихо… пустынно… не как в Америке.

Лизетт промолчала. А вот она не знала, найдет ли в себе силы вернуться в Америку.

— А ферма дяди Люка где-то здесь? — поинтересовалась Люси, когда они проехали Байе и направились к побережью.

— Да, где-то здесь, — ответила Лизетт, чувствуя, как слова застревают у нее в горле.

Люк. Он непременно придет на похороны. Возможно, он уже в Вальми с новой женой. Им будет неуютно под одной крышей: ей, Люку, Грегу. Окно автомобиля было приоткрыто, и Лизетт ощутила соленый запах моря. Они уже почти приехали. Буковая роща расступилась, и их взору предстал замок Вальми во всем своем древнем великолепии. Он по-прежнему был красив, в его окнах отражались солнечные лучи, а башенка поднималась в небо, как в замках из детских сказок.

Когда машина въехала во двор, массивная дверь распахнулась и на крыльцо вышла Элоиза де Вальми.

— Добро пожаловать домой, дорогая, — со слезами промолвила Элоиза. Лизетт подбежала к матери и обняла ее.

Всю дорогу Лизетт сдерживала слезы, но теперь они хлынули из глаз. Ей не верилось, что отец умер, и только когда мать вышла встречать ее одна…

— В гостиной вас ждет чай, — сказала Элоиза. — Доминик уже приехал. Самолет Грега приземлился полчаса назад, он позвонил из аэропорта и скоро будет здесь.

— Доминик? — удивилась Лизетт. — Но откуда он узнал? Кто ему сообщил?

— Никто ему не сообщал, дорогая. Он очень расстроился.

— Но где он? Я думала, Доминик в Лондоне…

— Он постоял у гроба дедушки, а потом сказал, что хочет навестить Люка. Доминик не знал точно, где его ферма, и я ему объяснила. Он взял у садовника велосипед и уехал час назад.

Лизетт в недоумении уставилась на мать:

— Доминик поехал навестить Люка? Но они виделись последний раз, когда сыну было восемь или девять лет! — Лизетт вспомнила о Мелани и в растерянности опустилась в кресло. — О нет, — прошептала она, — только не сейчас…

Элоиза начала разливать чай.

— Дорогая, а почему бы Доминику не навестить Люка? Не знаю, как твой отец обходился бы последние годы без Люка. Они звонили друг другу каждый день. Люк относился к Анри с сыновней добротой.

Доброта. Этого качества Лизетт не замечала у Люка. А сейчас, вполне вероятно, Доминик говорит ему о том, что любит Мелани и что они провели лето вместе.

— Мама, я не хочу чая. — Лизетт поднялась. — Пойду лучше подышу свежим воздухом, погуляю…