Не торопись сжигать мосты - [29]

– Неплохо, – оценил Шеффер, когда Элси и Шейла вышли из гримерной. – Теперь к Чету.

– Сними халат, – хмуро бросил Чет, прыщавый субъект, который вполне мог быть родным братом Фредди Крюгера.

– Что?! – возмутилась Элси. – Это еще зачем?

– Мне нужны твои размеры.

– Я скажу.

– Нет, мне надо самому посмотреть.

– Ну, что вы там? – крикнул нетерпеливо Шеффер.

– Слышишь? – ухмыльнулся Чет. – Ты же не хочешь потерять пятьсот фунтов?

На ней были только трусики.

– Ладно, черт с тобой. Смотри. – Элси расстегнула две пуговицы, сдернула халат с плеч, и он соскользнул на пол.

– Гм, так-так… угу… – бормотал Чет, обходя ее вокруг. – Ладно, одевайся.

– Чертов извращенец! – прошипела Элси. – Насмотрелся? Понравилось?

– Ничего особенного, – ухмыльнулся Чет. – Видел и получше.

Она едва успела набросить халат, как в примерочную ворвался Шеффер.

– Чем вы здесь занимаетесь?!

– Определяемся с размерами, – буркнула Элси. – Хотя я их и так могла бы ему назвать?

– Заставил раздеваться? – Широкая физиономия Шеффера расплылась вдруг в улыбке. – А вы и поверили? – Он повернулся к Чету и погрозил пальцем. – Ну ты у меня доиграешься.

– Я ее не трогал. Она сама, – ухмыльнулся костюмер. – Мы ведь по обоюдному согласию, верно, киска?

Только теперь Элси поняла, что ее провели, но махать кулаками после драки – только выставлять себя на смех.

– Верно. – Она подмигнула Чету. – А что, ты свой размер показывать стесняешься?

За четыре часа Элси сменила четыре платья и один костюм. Больше всего ей понравился третий наряд: маленькое узкое платье, подчеркивающее все достоинства фигуры – стройные бедра, упругие округлости сзади и длинные, затянутые в черные чулки ноги, – а когда Шеффер повесил ей на шею серебряное колье с изумрудами, Элси даже застонала от удовольствия.

– Отличная работа, Кельма, – похвалил продюсер.

Чет прищелкнул языком.

– Я, пожалуй, как-нибудь приглашу тебя посмотреть мои офорты, – протянул он.

Шейла поцеловала его в щеку.

– Ты молодец.

Рассчитавшись, как и обещал, Шеффер проводил ее до дверей.

– Позвоните мне через пару дней, ожидается новая коллекция.

– Обязательно, – улыбнулась Элси. – С вами приятно работать, мистер Шеффер.

Дождь перестал, ветер разогнал тучи, и город засиял, как будто сбросил серый комбинезон и натянул гавайку и шорты. Как прекрасно все сложилось! Какие милые люди встретились ей сегодня! Даже Чет не так уж плох. Да и пятьсот фунтов совсем не плохие деньги за пять часов работы. Хотелось петь и танцевать. Она повернула к остановке и, заметив появившийся из-за угла автобус, прибавила шагу.

Наверное, если бы Элси задержалась хотя бы на пять минут, она бы обратила внимание на высокого мужчину в надвинутой на глаза кепке и потертой кожаной куртке, шедшего за ней полквартала.

– Вот мы и встретились, крошка, – прошептал Келли Снайкс.

Детектив Ральф Хьюз не любил свою работу, но никакой другой он не знал, а обучаться новой профессии в пятьдесят два года поздновато. Взявшись найти сбежавшую сотрудницу юридической конторы, Хьюз понимал, что шансов на успех мало, а потому наметил для себя срок в две недели, после которого намеревался представить Полу Хардстоуну отчет и убедить беднягу в бесперспективности дальнейших поисков. Конечно, можно было бы потянуть и дольше, подогревая надежды клиента обещаниями, вскрывшимися вдруг обстоятельствами, перспективными вариантами и так далее, но Хьюз еще не потерял уважения к себе и никогда не переходил определенных границ.

Жена считала Ральфа человеком скучным, лишенным воображения и совершенно неромантичным. И была права на сто процентов. Приступая к делу, он всегда следовал той или иной схеме, выбор которой определялся конкретной ситуацией. Ральф не просиживал ночи напролет, строя карточные домики, не играл на скрипке и даже не искал вдохновения в бутылке. Он составлял план и тщательно отрабатывал каждый пункт. Сейчас в его плане значилось девять пунктов, и напротив шести из них уже стояли галочки – «выполнено».

Грейс Мейсон прожила в Лондоне совсем недолго, но и за это время должна была обзавестись какими-то социальными связями, однако, как ни старался Хьюз нащупать их, ничего не получалось. Весь год она работала у «Кромби и Доджсона», весь год прожила в одной квартире и за весь год не сблизилась абсолютно ни с кем. Если бы не Пол Хардстоун, ее исчезновения никто бы и не заметил.

Первая, пусть и слабая ниточка, появилась у Хьюза после разговора с Джуди Харнесс, бывшей коллегой Грейс, особой болтливой и немного взбалмошной. Разговор с ней происходил во время ланча, оплату которого детектив уже отнес на счет Хардстоуна.

– Итак, в последний раз вы видели мисс Мейсон именно в тот день, четырнадцатого марта?

– Четырнадцатого марта? А, да-да. Ее вызвал мистер Хардстоун. Его секретарша заболела и…

– Об этом вы мне уже рассказывали.

– Ну да, рассказывала, но вы же сами спрашиваете. – Джуди перешла к десерту, и сыщик понимал, что, как только она доест мороженое, ее интерес к нему иссякнет полностью.

– И больше она не появлялась?

– Нет.

– Вы работали в одном кабинете. Скажите, после Грейс остались какие-то личные вещи?

– Трудно сказать. – Джуди облизала ложечку. – Да, остались. Плащ и зонтик. Они висели в шкафу. И еще туфли. В тот день шел дождь, и Грейс, когда пришла на работу, переобулась.