Не теряй надежду - [30]

Томас Уильямс не переставал ее удивлять.

— Ты шутишь!

— Вовсе нет.

— Кто? Как?!

— Дети неких Дэвидсонов, они приедут вместе со своими пони.

— Ты имеешь в виду тех маленьких монстров, что живут по соседству? Как тебе удалось это так быстро организовать?

— Идея твоей матери. Их мать — дочь подруги твоей матери. Похоже, они давно хотели брать у тебя уроки верховой езды. К тому же сейчас школьные каникулы, и они уже довели миссис Дэвидсон до белого каления.

— Но…

— Я тебе помогу, Дайана. Завтрак будет готов минут через двадцать.

Не верю, что все это происходит наяву, думала Дайана час спустя. Она сидела на тюке сена, одетая в джинсовую юбку, белую блузку и широкополую шляпу, и отдавала указания Лейле и Дэниелу, гарцевавшим по тренировочному кругу на почти одинаковых пони.

Рядом удобно расположился Том, а около него стояла Рут. В его присутствии девушка буквально светилась от счастья.

Урок продолжался час. Близнецы вели себя безупречно, однако, едва они слезли с пони, как тотчас начали привычно дразнить друг друга, толкаться, щипаться и дергать за волосы.

— Ради Бога, избавь меня от них, — взмолилась Дайана.

— Я отвезу их домой, — предложила Рут.

— Ну что, Том? — устало спросила Дайана.

Они поднялись наверх, он дал ей лимонада и стал готовить ленч.

— По-моему, все прошло неплохо. Ты очень устала?

— Да нет.

Томас окинул ее критическим взглядом.

— Я пригласил твоих родителей на обед. Справишься? Можешь отдохнуть днем.

Она ничего не ответила.

— Ты очень мужественная женщина, Дайана. Я тобой восхищаюсь.

— Благодарю, — проворчала она обиженным тоном. — Ты же обвинил меня в том, что я жалею себя?

— Мне просто хотелось как-то взбодрить тебя.

— Нет, ты действительно полагал, что я полна жалости к себе, считаю, что ты плохо со мной обошелся, и желаю насладиться своими страданиями. Ты не совсем прав, Том. Дело в том, что я тебя немного знаю и понимаю, почему ты здесь. К сожалению, я прекрасно сознаю, что мы не сможем быть вместе. Если тебе надо пожить здесь до тех пор, пока ты сам в этом не убедишься, — будь моим гостем.

Закрыв глаза, Дайана подумала, что сама не верит в свои слова, но через минуту решила: она сумеет доказать Уильямсу, что сможет жить и с ним и без него. Ей все равно.

— А у Энн другое мнение, — тихо ответил Томас.

Открыв глаза, она встретила его пристальный взгляд.

— Прошло четыре месяца, Том, — начала Дайана, собираясь разом покончить с неприятным для нее разговором. — Я помню, как остро воспринимала всю иронию создавшегося положения: Энн и Генри, мой дядя и твоя мать. Ты и я. Теперь я уже все пережила.

— Ты даже забыла, как тебе было хорошо в моих объятиях?

— Давненько я не помышляла ни о каких объятиях! — ответила она, не сумев скрыть горечь и боль. — Послушай, делай как знаешь: оставайся или уезжай, но избавь моих родителей от встречи с тобой! Не думаю, что им это понравится.

— Ты ошибаешься.

— Что ты хочешь сказать? — недовольным голосом спросила она.

— Мы уже виделись. Твоя мать показывала мне вчера свой садик. Там на кустах висят записочки. Все обращены к тебе, во всех — любовь и беспокойство.

— Ох… — Из глаз Дайаны потекли слезы, она закрыла лицо руками. У нее не было сил отпихнуть его, когда он сел рядом и обнял ее, хотя она и прошептала: — Пожалуйста, не надо…

— Дайана! — Томас нежно прижал к себе ее худенькое тело, сотрясаемое рыданиями. — Дайана, позволь мне помочь тебе.

Как ты мне поможешь, если снова уедешь? — спрашивала она себя. Именно эта мысль не давала ей покоя.

— Похоже, у меня нет особого выбора, — не переставая плакать, выдавила она.

— Похоже.

— С вами нелегко, Томас Элиот. Обещай мне одно: не трогай меня! — потребовала она.

Он поцеловал ее в макушку и улыбнулся, видя ее решительный настрой.

— Ленч испортится, — сказал он.

— Холодное мясо и салат? Не думаю.

Вскоре они втянулись в новую жизнь. Каждое утро Дайана давала уроки. После ленча Том работал над книгой, а она возилась по дому. Им по-прежнему помогала Рут.

Шли дни, новости распространялись быстро, и вскоре у Дайаны появилась масса учеников, не только детей, но и взрослых.

Томас соорудил небольшое возвышение для ее стула и поставил над ним большой зонт.

— А я и не знала, что ты такой умелец, — насмешливо произнесла она, но, посмотрев на него сверху вниз, поспешно отвела глаза в сторону. Его близость странным образом действовала на нее, но она старалась скрыть свои чувства.

После обеда, когда они втроем смотрели телевизор, Дайана впервые поинтересовалась:

— Как твоя книга?

— Спасибо, хорошо. Хочешь посмотреть, как я устроился?

Дайана заколебалась, потом протянула руки к костылям.

— Тут куда лучше, чем я предполагала, — произнесла она, оглядывая обжитую квартирку помощника.

— Полагаю, во всем сказался твой вкус.

— Да, мама старалась меня занять, — пояснила она, думая, что оранжево-красные и бледно-зеленые тона в спальне и ванной — совсем неплохая идея. — А хорошо, что тут оказался письменный стол, — добавила она. Симпатичный дубовый стол, который ее мать купила на распродаже, стоял между окнами.

С одной стороны на столе лежали папки с заметками, с другой — большие фотографии.

— Том! — Она с восхищением принялась рассматривать их. — Это же потрясающе! — Фотографии действительно были замечательные — утесы, моря, птицы, зеленые луга и холмы. — Я и не знала, что ты так можешь снимать!