Не так давно - [277]

Внезапное нападение гитлеровской Германии на мирную Советскую страну еще более сплотило ряды болгарских политэмигрантов. Они начали лихорадочную подготовку к переброске в Болгарию. Одним это удавалось осуществить, а другие попадали в лапы врага и гибли.

Этим болгарам, которые несли нам богатый опыт строительства первой в мире социалистической державы такой полезный для нас и в условиях нелегальной борьбы, и после победы, — им оставались считанные часы до того, как они ступят на родную землю и встретятся с соотечественниками. Поэтому вполне можно понять их нетерпение.

В конце концов это произошло. В маленьком дворе бедного крестьянина в селе Добро-Поле состоялась трогательная встреча. Под странными псевдонимами московских товарищей скрывались популярные имена старых революционеров Штерьо Атанасова, Ивана Винарова, Димо Дичева, Димитра Гилина, Илии Денева и Петко Кацарова.

«Москвичи» прибыли не одни. Вместе с ними двигался давно сформированный солдатский батальон. Под командованием Бояна Михнева он с боями преодолел сотни километров. В багаже «москвичей» шумела рация. Вождю партии Георгию Димитрову, который постоянно был в курсе наших дел, она передала в Москву нашу давнишнюю просьбу:

— Оружия, товарищ Димитров! Оружие нам нужно. Пришли его поскорее с советскими соколами!..

И вот, не так уж много времени прошло, загудели над Добро-Полем самолеты. Сделали они несколько кругов, а затем над лесом раскрылись десятки парашютов.

— Вот это Москва, вот это советская техника! — говорили партизаны, вспоминая при этом наших английских и американских союзников, которые под различными предлогами тянули с доставкой оружия.

— Друзья познаются в беде, — отозвался старый партизан. Он крикнул в полный голос: — Да здравствуют братушки, да здравствует Красная Армия!..

С большим подъемом люди распаковывали и раздавали оружие. Его было так много, что им вооружили около десяти тысяч болгарских и югославских партизан и еще осталось про запас.

Дни перед восстанием прошли под знаком подготовки решающего удара, к которому призывал манифест Национального комитета Отечественного фронта, составленный кратко и с предельной четкостью. В нем Отечественный фронт звал смело и энергично бороться за ликвидацию антинародного режима, за правительство Отечественного фронта, за осуществление чаяний и насущных нужд народа.

В манифесте содержались строки, обращенные к офицерам, унтер-офицерам и солдатам.

«Взгляды всего болгарского народа обращены к вам, — говорилось в манифесте. — В трудный для отечества час выполните свой долг подлинных сынов народа — присоединяйтесь к народно-освободительной борьбе и совместно с народными борцами завоюйте свободу для нашей дорогой родины. Не сделав этого, вы вместе с будущим Болгарии погубите и будущее родной армии и свое собственное».

Манифест Национального комитета Отечественного фронта к болгарскому народу представлял собой программу действий как во время восстания, так и после него.

Содержащиеся в шестнадцати пунктах документа положения были полностью осуществимы в условиях развернутого и мощного партизанского движения и присутствия Красной Армии-освободительницы на нашей северо-восточной границе. Они были реальны при условии, что многотысячная болгарская армия повернет штыки против монархии, в защиту национальной независимости Болгарии.

Многие патриоты, находившиеся в царской армии, осознали величие момента, в который навсегда решалась судьба отечества, и перешли на сторону народно-освободительных сил.

Так, 27 августа поручик Гено Йовев перешел на нашу сторону вместе с шестьюдесятью солдатами. Они сорвали с пилоток царский герб и нашили эмблему Отечественного фронта.

Большое воздействие на армию оказали и наши удары по полиции, дражечевцам и недичевцам на югославской территории, боровшимся против нас под крылом немцев, а также та помощь, которую партизаны оказывали болгарским войскам во время их отхода из-под ударов гитлеровских полчищ. Всем этим мы завоевали симпатии большей части солдат и офицеров царской армии.

В эти напряженные дни с нами был и Здравко Георгиев. В соответствии с указаниями Центрального Комитета партии и Георгия Димитрова он настоятельно поставил вопрос о немедленном создании партизанской дивизии. Это было сделано, когда прибыли товарищи Атанасов, Винаров, Дичев, а советское оружие послужило материальной базой реализации данного решения. В Первую партизанскую дивизию вошли партизаны Трынского, Радомирского и Брезникского отрядов, солдатский батальон Михнева и рота Гено Йовева. Хоть я и отсутствовал в то время, товарищи сочли целесообразным возложить на меня командование дивизией, ее комиссаром назначили Здравко Георгиева, моим заместителем по строевой части — Денчо, а заместителем политкомиссара — Бориса Ташева.

Дивизия состояла из трех бригад. Первую бригаду доверили Денчо и Димитру Гилину, вторую — Бояну Михневу и Илии Деневу, а третью — Евтиму Рангелову и Петко Кацарову.

Личный состав дивизии был так хорошо экипирован и вооружен, что с ней не могли сравниться и большие по численности царские дивизии. Она представляла собой серьезную силу и солидную опору трудящихся не только Трынской, Брезникской, Радомирской и Царибродской околий, но и зарождающегося государства Отечественного фронта.