Не так давно - [235]

По карте все выходило просто, если б только знать, в какой именно точке мы находимся. Но как сориентируешься без компаса, без проводника? А если двинуться вслепую, не очутимся ли мы в Земене — в самой пасти волка?

Как уже не раз бывало в минуты затруднений, все взоры обратились к Болгаранову. Он был не только самым старшим из нас, но и самым опытным, находчивым и выдержанным:

— Двигайтесь за мной! — приказал он и повел колонну узкой тропинкой через густой лес. Вскоре мы выбрались на наезженную дорогу, по которой и шли до рассвета, а когда рассвело, группа бойцов отправилась на разведку и вскоре сообщила, что нашла подходящее место для дневки. И в самом деле, место было подходящее: господствующая над местностью высота, поросшая по склонам молодым дубняком. Она создавала нам отличные возможности и для маскировки, и для наблюдения. Батальонные командиры распределили между собой районы бивака, отдали распоряжения относительно отдыха бойцов и маскировки и сами тоже расположились отдохнуть. Лесок, с его мягкой травой и позолоченной первыми солнечными лучами листвой, так и манил ко сну — буквально через несколько минут все вокруг затихло. Нарушал тишину лишь наш конь Белчо, он обрывал молодые побеги и сочно хрустел ими.

Однако у командования бригады оставалось еще немало дел, хотя и наши ноги гудели от усталости и нас тоже словно магнитом притягивала к себе мягкая трава. Нам еще надо было изучить район с точки зрения возможной обороны и отхода. Поэтому, пока батальоны располагались на отдых, штаб в полном составе поднялся на вершину.

Сейчас, при свете начинающегося дня, вся местность отсюда хорошо просматривалась и лежала перед нами, как на ладони. С помощью партизан из радомирских сел мы легко сориентировались. Невдалеке белели дома сел Егылница и Извор, а выходцев из последнего немало насчитывалось у нас в бригаде.

Густой и раскидистый куст, из-за которого мы вели наблюдение, укрывал всех нас. Детально, слева направо изучая окрестность, я заметил поодаль десятка два солдат. Раздевшись, они расположились под теплым солнышком и явно били вшей. Я показал на них Болгаранову, он глянул туда и шепнул Златану:

— Давай-ка быстренько пошли пару бойцов, пусть разведают, нет ли где еще солдат, а потом решим, что делать дальше.

Болгаранов приложил к глазам бинокль, повел им из стороны в сторону, потом вдруг замер:

— Ах проклятые! Идут прямо на нас.

В это время послышалось далекое гуденье самолета. Оно быстро приближалось, а вот над нами появился и он сам.

— Видите?.. Нас предали, — сказал Болгаранов. — Этот, там наверху, осматривает район и коли нас заметит, немедленно сообщит своим.

— Если он примет этих вошебойцев за партизан, глядишь — и обстрелять их может, — высказал предположение Златан.

— Я вижу и другие колонны, — с тревогой в голосе проговорил Нинко, получивший приказ следить за теми, кого заметил Болгаранов.

В самом деле, противник со всех сторон подтягивал силы, и не составляло труда разгадать его замысел. Нам не оставалось ничего иного, как поднять бойцов по тревоге и приготовиться к отходу, а может, и к бою.

Товарищ Болгаранов принял мое предложение. Жаль было будить бойцов — ведь только заснули, а первый сон так сладок! Однако ситуация не располагала к сантиментам. Колонна должна была быстро изготовиться к отходу из этого района, пока враг не замкнул кольцо окружения. Каждая минута приобретала сейчас огромную ценность.

Только я подал сигнал к движению, как шагах в тридцати от нас на дороге промелькнули шестеро солдат в касках — явно дозор какого-то подразделения, разыскивающего нас.

Мы затаились, пропустили дозор. Когда он отдалился, мы, выставив охранение по обеим сторонам дороги, быстро пересекли ее.

Через некоторое время мы вышли на широкую поляну. Пожилой крестьянин пас на ней коров. Прихватили его с собой, чтоб показал дорогу. На этот раз, хоть и было светло, Златан принял меры, чтобы проводник не сбежал: попросту взял да и привязал его к себе.

Преодолев несколько километров, мы вступили на земли села Извор. Отсюда проводником бригады стал уроженец этого села Алеша, связной второго батальона, которым командовал Георгий Гоцев.

Передвигаться днем для нас всегда было весьма рискованно, особенно в районе, где полно войск, полиции и жандармов. А ведь сюда, помимо Кюстендильского полка, были стянуты и подразделения других частей. Они следили за нами, имели полную возможность устраивать нам засады, обстреливать с удобных позиций. То, что с нами случилось раньше, выглядело теперь не самым трудным. Трудности только начинались! Двинемся мы в одном направлении — нас обстреляют, выберем другое — и здесь то же самое, поскольку нет высоты или склона, не занятых войсками или полицаями. Пришлось выбираться к шоссе, ведущему в Кюстендил. Пока шли лесом, мы чувствовали себя в относительной безопасности, но как только впереди оказывалась поляна (невозможно ведь двигаться все время по лесу), враг немедленно осыпал нас пулями.

Особенно опасным оказался тот изгиб шоссе, где от него ответвляется дорога к селу Углярцы. Как только шедшие впереди бойцы показались на этом повороте, по ним открыло огонь сразу несколько пулеметов. Они били именно по той маленькой полянке, которую предстояло пересечь колонне, чтобы спуститься на шоссе. Там не то что пройти — головы поднять невозможна. Пришлось огибать полянку, а это вызвало разрывы в колонне, перемешало ее. Те из бойцов, кто еще не выбрался на шоссе, двинулись лесом, ну а тем, кто уже очутился на дороге, назад пути не было, им оставалось одно: быстрее выйти из-под обстрела. После поворота шоссе втягивалось в глубокую лощину с очень крутыми склонами. Рядом прихотливо извивалась речушка. В двух местах, в сотне метров одно от другого, она пересекала шоссе под деревянными мостами. Между ними стучала старенькая водяная мельница.