Не так давно - [236]

По шоссе двигался и штаб. Отсутствовал лишь Григор Илиев. Вероятно, он остался с каким-нибудь из батальонов, чтоб помочь ему выбраться из заварухи.

Мы миновали мельницу, приблизились ко второму мосту. Неожиданно перед нами на малой скорости показался военный грузовик. Из кузова выглядывали солдаты. Мы обстреляли машину — она остановилась, солдаты посыпались на дорогу и быстро скрылись под мостом. С несколькими бойцами я подкрался к ним. Солдаты еще не успели изготовиться к бою, когда мы наставили на них автоматы и крикнули: «Сдавайтесь!». Они не сопротивлялись, побросали оружие.

Пока мы собирали трофеи, товарищи из штаба (опять же без Григора Илиева) вместе с группой бойцов миновали мост и свернули с шоссе налево. Моя группа направилась следом. Мы перебрались через речку, пересекли зеленую полянку и очутились на проселке, который вывел нас к засеянной ниве, с трех сторон окруженной лесом. На подъеме мы настигли несколько человек из первой группы и обогнали их, велев им идти за нами. Но впереди били пулеметы врага, и бойцы испугались. Они прижались к высокому плетню рядом с дорогой и почти не двигались с места. В этой группе был и радист Пейчев, он поднялся и пошел за мной. Царвуланов уже прошел вместе с Болгарановым.

Дорога, по которой мы взбирались, вся была в промоинах, скорее походила на засохшее русло. Вдруг перед нами в землю ударили пули. Стреляло три станковых пулемета. Хорошо замаскированные, они располагались где-то на противоположном склоне. Оставаться на дороге опасно. Необходимо было как можно быстрее миновать открытое место и залечь в придорожной канаве или за каким-нибудь большим камнем, благо их тут немало.

Бойцам, которые, пригнувшись, следовали за мной, я подал знак укрыться за высокой межой и выждать, пока стрельба затихнет, а мы вдвоем с радистом Пейчевым ползком добрались до крупного камня и залегли за ним. Ниже и несколько правее в сухой впадине скучились товарищи из первой группы. К ним присоединялись все новые бойцы. За камнем мы с Пейчевым пролежали всего несколько минут, но они показались, нам долгими часами. Пули проносились у нас над головами, ударяли в камень, выбивали из него искры. Потом пулеметы начали бить разрывными пулями. За камнем стало еще жарче. По соседству с нами были убиты печатница Пенка и один из только что взятых в плен солдат. Невдалеке за плетнем я увидел группу бойцов, среди них — Ивана Бонева. В руках у него блестел новенький пулемет системы «Брен», а подальше торчали еще два пулеметных ствола.

— Иван! — крикнул я что было сил. — Чего глядите? Почему не заставите гадов замолчать?

— Есть, товарищ командир! — ответил Бонев и, повернув голову, отрывисто прокричал: — Слушай мою команду! Прицел семь! По трем пулеметам противника за межой напротив нас — огонь!..

Спустя мгновенье заговорили наши пулеметы. Над межой, из-за которой стрелял противник, поднялись фонтанчики пыли, фашисты тотчас замолкли. Наступило маленькое затишье. Нужно было искать выход из создавшегося положения, собрать бригаду — ведь здесь, по сути дела, находился один лишь штаб. Мы с Пейчевым где короткими перебежками, а где ползком двинулись через ниву. Пришла в движение и группа Болгаранова. Она перемещалась туда, где находились наши пулеметчики. Зашевелилась и чета Петра Младенова, которая укрылась среди скал, к северо-востоку от нас.

Однако фашисты не оставили нас в покое, снова открыли огонь. Разрывные пули летели густо. Слов нет, это весьма затрудняло маневрирование, но и пережидать было некогда. Мы ведь не знали, что еще приготовил для нас враг в этой незнакомой нам местности.

В последующие полчаса значительная группа бойцов вышла из-под обстрела, но большая часть бригады все еще отсутствовала. Кроме Пенки и солдата-пленного, погибли Пешо — бригадный повар и Иван из села Цырква. Ранило молодую партизанку Соню. Бойцы горестно рассказывали о смерти Пешо-повара. С группой пленных солдат он еще в феврале попал к нам и так быстро свыкся с партизанской жизнью, был настолько дисциплинирован, что служил примером для всех. Всей душой он ненавидел фашистов. Перед смертью Пешо сказал: «Лучше уж вы меня добейте, товарищи, чем живым попасть этим гадам в лапы. Смерть фашизму, свобода народу!..» Но чье бы сердце позволило, чья рука поднялась бы на своего же товарища?

Не видно было и Белчо. Я огляделся. А, вот он! Очутившись на ячменном поле, изголодавшийся конь принялся объедать побеги, не обращая никакого внимания на яростную стрельбу. Как мы его ни звали, как ни приманивали, он и ухом не вел. Рация размеренно покачивалась у него на спине. Нужно кому-то вывести его с поля, но кто решится выйти под град пуль?

— Я схожу, — скромно проговорил Васил Зарков. Он добежал до коня, схватил его за повод и, не успел противник опомниться, отвел Белчо в безопасное место. Рация была спасена. За этот смелый поступок Василу потом, перед строем бригады, была объявлена благодарность.

Чтобы установить связь с другими группами, мы разослали связных. С помощью заранее установленных сигналов они должны были разыскать отставших бойцов и проводить их на сборный пункт. В течение часа собралась почти вся бригада. Отсутствовали только заместитель комиссара бригады Григор Илиев и еще несколько человек. Во время перестрелки они свернули куда-то в сторону. Больше мы их не видели.