Не так давно - [191]

Шрифт
Интервал

— Да не мучь ты себя, держись! — сказал отец. — Думай о хорошем, а не о плохом.

* * *

Ночь была темная, хоть глаз выколи. От края до края, куда только хватал глаз, небосклон был словно затянут тяжелыми свинцовыми облаками, готовыми в любой момент заплакать от собственной мрачности и неприветливости. Ивы распростерли свои голые, словно костлявые руки, ветви и, казалось, только и ждут, чтобы их кто-нибудь столкнул в глубокий овраг, где клокотали запоздавшие весенние воды. Напряженная и томительная тишина!.. Только крикливые совы нарушали глубокую тишину апрельской ночи.

Но на четырех молодых партизан, увлеченных разговором вполголоса, эта напряженная и томительная тишина не производила никакого впечатления. Глаза их настолько привыкли к темноте, что они даже не спотыкались о камни, то и дело попадавшиеся им на дороге.

— Да, Борко, прошло время фантазий и мечты, — обратился Владо к Борису Антову, словно завершая давно начавшийся безмолвный разговор. — Наступил, наконец, час, когда каждый из нас проверит, на что он способен. И это будет первым этапом нашего развития как коммунистов.

— Ты прав, Владо, партизанская борьба — самая лучшая проверка людей, а партизанская жизнь — самая красивая жизнь для человека. Здесь фронт, врага сразу видно — все, как на ладони, видно каждое село, за которое надо бороться, а в этих селах, брат, знаешь, какой народ, какой прекрасный народ стоит за партизан, — отвечал Борко с присущим ему простосердечием.

— Как вас встречает население? — полюбопытствовал Владо.

— Как? Очень здорово. Не знал, что у нашего народа душа так богата, а сердце так широко! Себя не пожалеешь ради народа с такой душой и таким сердцем.

— Это верно. Наш народ добр. Он не только сердечен и гостеприимен, он — народ борцов, народ с высокой политической сознательностью, который умеет быстро ориентироваться в обстановке, и не поздоровится тому, на кого он поднимет дубину.

— А как вы живете?

— Как? Очень просто. Приходим вечером в какое-нибудь село, блокируем его и перекрываем все входы и выходы. В это время на площади или в школе собирается все село. Все партизаны включаются в разъяснительную работу, а в конце кто-нибудь из руководителей произносит речь. После этого жители расходятся, и каждый приглашает к себе несколько партизан, чтобы их накормить.

— А после?

— Не торопись! После, когда люди наедятся, мы собираемся в определенном месте, производится проверка, снимается охрана, потом мы строимся, назначается охранение, и мы идем в другое село.

Четверо партизан долго разговаривали и настолько увлеклись, что не заметили ни рассвета, ни того, что уже находились на окраине села Проданча.

— Тихо! — предупредил всех Марин. — Приближаемся к селу.

Выбирать уже было нечего. Недалеко они увидели заброшенный сарай и, не думая, что лезут прямо в волчью пасть, вошли внутрь и там расположились. Решили провести здесь день, а вечером продолжить свой путь на Калну.

К несчастью, утром в сарай зашел хозяин. Увидя в их руках оружие, он прикинулся другом, назвал себя коммунистом и предложил им свои услуги. Сказал, что принесет какую-нибудь еду. Партизаны имели с собой запас, но не стали отказываться от его любезности. При этом они попросили хозяина последить за полицией и, в случае опасности, предупредить их. Вместо того чтобы пойти домой взять еду, Кирил Антонов замыслил гнусное предательство. «Сейчас самый момент заполучить некоторую сумму», — сказал он про себя и первым делом отправился к служебному телефону сельского старосты.

Пока он сообщал в полицию, друзья время от времени выглядывали из сарая и осматривались. Сарай находился на невысоком и голом хребте, который заканчивался широким каменистым оврагом с невероятно крутыми берегами. Вскоре пришел предатель и принес им еду, чтобы они в нем не усомнились. Какими глазами он смотрел на них, как мог он с ними разговаривать!

Получив сообщение из Проданчи, группа полицаев и жандармов села на грузовик и сразу же выехала. Вместе с ними отправились известные своим усердием агенты Димов, Тодоров и Китанов.

В селе Врабча — километрах в пяти от сарая — полицейско-жандармский отряд разделился надвое с целью перекрыть все дороги и, лишив партизан возможности уйти, схватить их живыми или убить.

Приближение полиции, как она ни старалась быть осторожной, не осталось незамеченным. Друзья решили покинуть сарай и принять бой.

Прежде чем полицаи открыли огонь, Борис и Марин, выпустив по несколько пуль по приближающемуся противнику, бросились бежать к оврагу. Полицаи также открыли огонь и помешали Владо и Райчо выйти из сарая. Первая прибывшая группа полиции разделилась — часть пошла по следам Бориса и Марина, а остальные окружили сарай.

Борис и Марин завязали бой, но не заметили, что с тыла появился новый противник — прибыла вторая полицейская группа. Окруженные со всех сторон, они вдвоем оказались против двадцати.

Попробовали пробиться сквозь кольцо — не вышло. Полицаи держали их под непрерывным огнем, не давая поднять головы.

Кольцо сжималось все больше и больше. Полицаи приближались. Когда Борис увидел, что полицейские собаки уже в нескольких шагах от них, он крикнул другу:


Рекомендуем почитать
Иван Ильин. Монархия и будущее России

Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.


Равнина в Огне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Граф Савва Владиславич-Рагузинский

Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)


Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.


Николай Александрович Васильев (1880—1940)

Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.