Не так давно - [191]

— Да не мучь ты себя, держись! — сказал отец. — Думай о хорошем, а не о плохом.

* * *

Ночь была темная, хоть глаз выколи. От края до края, куда только хватал глаз, небосклон был словно затянут тяжелыми свинцовыми облаками, готовыми в любой момент заплакать от собственной мрачности и неприветливости. Ивы распростерли свои голые, словно костлявые руки, ветви и, казалось, только и ждут, чтобы их кто-нибудь столкнул в глубокий овраг, где клокотали запоздавшие весенние воды. Напряженная и томительная тишина!.. Только крикливые совы нарушали глубокую тишину апрельской ночи.

Но на четырех молодых партизан, увлеченных разговором вполголоса, эта напряженная и томительная тишина не производила никакого впечатления. Глаза их настолько привыкли к темноте, что они даже не спотыкались о камни, то и дело попадавшиеся им на дороге.

— Да, Борко, прошло время фантазий и мечты, — обратился Владо к Борису Антову, словно завершая давно начавшийся безмолвный разговор. — Наступил, наконец, час, когда каждый из нас проверит, на что он способен. И это будет первым этапом нашего развития как коммунистов.

— Ты прав, Владо, партизанская борьба — самая лучшая проверка людей, а партизанская жизнь — самая красивая жизнь для человека. Здесь фронт, врага сразу видно — все, как на ладони, видно каждое село, за которое надо бороться, а в этих селах, брат, знаешь, какой народ, какой прекрасный народ стоит за партизан, — отвечал Борко с присущим ему простосердечием.

— Как вас встречает население? — полюбопытствовал Владо.

— Как? Очень здорово. Не знал, что у нашего народа душа так богата, а сердце так широко! Себя не пожалеешь ради народа с такой душой и таким сердцем.

— Это верно. Наш народ добр. Он не только сердечен и гостеприимен, он — народ борцов, народ с высокой политической сознательностью, который умеет быстро ориентироваться в обстановке, и не поздоровится тому, на кого он поднимет дубину.

— А как вы живете?

— Как? Очень просто. Приходим вечером в какое-нибудь село, блокируем его и перекрываем все входы и выходы. В это время на площади или в школе собирается все село. Все партизаны включаются в разъяснительную работу, а в конце кто-нибудь из руководителей произносит речь. После этого жители расходятся, и каждый приглашает к себе несколько партизан, чтобы их накормить.

— А после?

— Не торопись! После, когда люди наедятся, мы собираемся в определенном месте, производится проверка, снимается охрана, потом мы строимся, назначается охранение, и мы идем в другое село.

Четверо партизан долго разговаривали и настолько увлеклись, что не заметили ни рассвета, ни того, что уже находились на окраине села Проданча.

— Тихо! — предупредил всех Марин. — Приближаемся к селу.

Выбирать уже было нечего. Недалеко они увидели заброшенный сарай и, не думая, что лезут прямо в волчью пасть, вошли внутрь и там расположились. Решили провести здесь день, а вечером продолжить свой путь на Калну.

К несчастью, утром в сарай зашел хозяин. Увидя в их руках оружие, он прикинулся другом, назвал себя коммунистом и предложил им свои услуги. Сказал, что принесет какую-нибудь еду. Партизаны имели с собой запас, но не стали отказываться от его любезности. При этом они попросили хозяина последить за полицией и, в случае опасности, предупредить их. Вместо того чтобы пойти домой взять еду, Кирил Антонов замыслил гнусное предательство. «Сейчас самый момент заполучить некоторую сумму», — сказал он про себя и первым делом отправился к служебному телефону сельского старосты.

Пока он сообщал в полицию, друзья время от времени выглядывали из сарая и осматривались. Сарай находился на невысоком и голом хребте, который заканчивался широким каменистым оврагом с невероятно крутыми берегами. Вскоре пришел предатель и принес им еду, чтобы они в нем не усомнились. Какими глазами он смотрел на них, как мог он с ними разговаривать!

Получив сообщение из Проданчи, группа полицаев и жандармов села на грузовик и сразу же выехала. Вместе с ними отправились известные своим усердием агенты Димов, Тодоров и Китанов.

В селе Врабча — километрах в пяти от сарая — полицейско-жандармский отряд разделился надвое с целью перекрыть все дороги и, лишив партизан возможности уйти, схватить их живыми или убить.

Приближение полиции, как она ни старалась быть осторожной, не осталось незамеченным. Друзья решили покинуть сарай и принять бой.

Прежде чем полицаи открыли огонь, Борис и Марин, выпустив по несколько пуль по приближающемуся противнику, бросились бежать к оврагу. Полицаи также открыли огонь и помешали Владо и Райчо выйти из сарая. Первая прибывшая группа полиции разделилась — часть пошла по следам Бориса и Марина, а остальные окружили сарай.

Борис и Марин завязали бой, но не заметили, что с тыла появился новый противник — прибыла вторая полицейская группа. Окруженные со всех сторон, они вдвоем оказались против двадцати.

Попробовали пробиться сквозь кольцо — не вышло. Полицаи держали их под непрерывным огнем, не давая поднять головы.

Кольцо сжималось все больше и больше. Полицаи приближались. Когда Борис увидел, что полицейские собаки уже в нескольких шагах от них, он крикнул другу: