Не так давно - [188]

— А часто приходят сюда фашисты? — спросил Георгий.

— Часто. И недели не проходит, чтобы жандармерия Стойчева или в Калну, или в Црвена-Ябуку не заявилась. В этих селах от него даже ребенок в материнской утробе плачет. Ни одного дома, ни одной постройки не осталось — все спалили.

Бой на Тумбе становился все ожесточеннее. Зачастила стрельба. В бой вступили пулеметы и минометы. Эхо быстро разносило гул стрельбы по долине, а горы подхватывали его и повторяли, унося зловещее гудение через перевал к Црвена-Ябуке.

Канонада продолжалась уже несколько часов без перерыва, без отдыха. Люди прислушивались к ней о замиранием сердца. За это время молодые партизаны не раз вздрагивали, не раз сердца их сжимались от невыносимой муки при мысли о товарищах по борьбе, которые погибнут в этом бою, и души их наполнялись все большей ненавистью к фашистам. Друзья-кавалеристы молча поклялись отомстить за все жестокости, которые вершили ненавистная жандармерия и полиция по селам и городам.

Но вот затихла стрельба под Калной. Над Тумбой прояснилось, и партизанские курьеры, как потоки после проливного дождя, хлынули из села в село, разнося радостную весть, что жандармерия отступила. Обрадовавшись, Бойко, Васко и Георгий стремглав кинулись к оврагу, по которому протекала небольшая речушка, и единым махом взлетели на Тумбу. Посмотрели на Калну, но ее, потонувшую в черном дыму и копоти, нельзя было разглядеть.

— А жаль, красивое было село! — воскликнул Васко.

— И село, а еще больше людей жаль! — добавил Бойко.

Молодые партизаны были потрясены зверствами фашистов. Сознание жестокости этой войны, жертвы, приносимые человечеством, стремление переделать этот мир, в котором богатство и сила распределены неправильно (а всего могло бы хватить на всех — и места, и хлеба), — вот что поддерживало их на трудном, но верно выбранном пути.

* * *

Приходивших в отряд подпольщиков из Софии, Перника и других городов обычно сопровождали не только мы сами, но и наши связные. Такая задача была возложена на члена партии из села Нижняя Мелна Арсо Тошева.

В середине марта он отправился в Софию, чтобы привести оттуда новых партизан и доставить нам пишущую машинку, бумагу, копировальную бумагу и два десятка ручных гранат. От Софии до станции Земен, где группа должна была высадиться и продолжать свой путь к Нижней Мелне, все шло без происшествий. Никто их ни в чем не заподозрил, и они надеялись, что так пойдет и дальше. Однако в Земене какой-то подрядчик из Крайште и владелец автобуса усомнились в них и сообщили в полицию. Полиция провела проверку документов, но так как наши товарищи подозрений у нее не вызывали, то их не задержали.

Но доносчики не удовлетворились этой проверкой и снова уведомили полицию, на этот раз в Трекляно. Кондуктор Новко и шофер Любен, яростно ненавидевшие своих хозяев, узнав об этом поступке предателей, вовремя предупредили Арсо. Оценив обстановку, он решил выйти на остановке Габрашевцы — за несколько километров до Трекляно — и дал своим друзьям знак приготовиться.

В машине находились и трое торгашей, вооруженных пистолетами. Узнав от подрядчика, какая ловушка готовится партизанам, они приготовили оружие и только ждали условленного знака. Когда машина остановилась в Габрашевцах, наши друзья начали снимать свой багаж, но тут с помощью двух местных полицейских торговцы не дали им выйти. В тот же момент прибыла полиция из Трекляно. План, составленный Арсо, был сорван.

В аресте товарищей принимал участие и полицейский пристав, который знал Арсо еще со школьных лет. Напомнив ему о прежней дружбе, Арсо сумел склонить его на свою сторону. Пристав освободил их и проводил к своему знакомому. Но врагам это стало известно, они вызвали на этот раз уже жандармерию, которая посреди ночи ворвалась в дом и арестовала их, отправив позже под конвоем в Радомир, где партизаны были расстреляны.

Так еще четверо юношей пошли по призыву партии бороться за освобождение своего народа, но до отряда им дойти не удалось…

* * *

В Софии, на улице Морава, 133, в квартале Ючбунар вместе жили столяры Славчо Трайков и Слави Костов. Они были друзьями не только по профессии, но и по идее — оба коммунисты, оба числились в одной партийной организации, ответственным за которую был Славчо Трайков. Как-то, вернувшись поздно вечером домой, он разбудил Слави, чтобы сообщить приятную новость.

— Готовься уходить! Слышал о постановлении?

— Какое еще постановление? — не разобрав со сна, бросил Слави Костов.

— Партия мобилизует! Положение на фронтах очень благоприятное для того, чтобы поднять на борьбу всю страну. Красная Армия приближается. Назревают большие события! — едва одерживал радость Славчо Трайков.

— Подожди, подожди, какая мобилизация? — спросил Слави, тараща глаза.

— Партия призывает всех своих членов в партизаны. Наши отряды в ближайшее время должны перерасти в народно-освободительную армию. Поэтому готовься, браток! Наступает желанный час.

— А чего мне готовиться? — ответил Слави. — Я был готов, еще когда раздался первый выстрел, но меня задерживают.

— Кто тебя задерживает?

— Как кто? Те, кто у нас прячется. Куда они денутся, если мы уйдем?