Не так давно - [177]

Партизаны запели. Бодрые звуки разносились по селу. Залаяли собаки. Начали открываться двери и окна.

— Партизаны идут! — кричали во дворах женщины и дети. — Пошли встречать.

Вскоре у калиток домов появились старики и молодежь.

— Добрый вечер! Добрый вечер! — Здоровался Денчо направо и налево.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — отвечали крестьяне.

— Ну что, реквизированный хлеб есть? — шутил Денчо.

— Нет, нет, — наперебой ответили несколько женщин. — С самой осени эти псы не заходили в село. Спасибо вам, никто нас больше не трогает. Живем свободно.

В это время детишки из боевой группы окружили Денчо.

— Дядя Денчо, пионеры готовы к получению заданий, — отрапортовал самый старший.

— Эх вы, милые мои разведчики! Дайте я вас сначала расцелую, а потом поставлю задачу.

Он обхватил своими длинными ручищами всю группу, расцеловал кого в щеки, кого в лоб, а потом дал задание каждому. Детишки отошли с дороги и влились в колонну.

Крестьяне пригласили на ужин по пяти-шести человек — кто сколько мог. Товарищи ужинали и отдыхали, но в каждом доме было организовано дежурство. Охрану и разведку взяли на себя сами крестьяне. На случай необходимости договорились, о сигнале и месте сбора.

Ночь проходила спокойно. Нигде ничего не слышалось — ни стрельбы, ни гула моторов. Это, конечно, не означало, что вообще ничего не случится. Вот-вот в штабе должны были получить сведения из Драгойчинцев и Нижней Мелны, и они не запоздали.

— Как мы и предполагали, враг действует. Движется в двух направлениях, — доложил Дичо Петров командиру отряда. — Бойцам необходимо срочно отправляться в засады.

— Поднимите бойцов по тревоге, одной чете занять хребет между Кышле и Шипковицей, а другой перекрыть дорогу со стороны Драгойчинцев. Прежде всего выделить засады, — распорядился Денчо, сонно потирая лоб. — Отряд направится к Кровавому Камню. Если все пройдет благополучно, уйдем в Колуницу.

Позиция, которую заняли батальоны, была длиной около трех километров, что затрудняло оборону.

Командование отряда поняло, откуда нужно ожидать самый большой натиск, и в соответствии с этим основные силы были сосредоточены на линии Нижняя Мелна — Кровавый Камень. Здесь находился и сам Дичо Петров, на которого было возложено руководство боевыми действиями на этом участке.

Противник приближался к нашим позициям очень осторожно. Он не раз уже попадался в партизанские ловушки и поэтому высылал свою разведку далеко вперед.

Когда около двух взводов солдат приблизилось к засаде, наши открыли внезапный огонь. Семь-восемь человек упали, а остальные, испугавшись, убежали.

На правом фланге действовал батальон имени Левского. На него насел целый батальон солдат, но поняв, что здесь готовится западня, был вынужден развернуться на порядочном расстоянии от наших позиций.

До сумерек противник предпринял еще несколько атак, стараясь овладеть Кровавым Камнем и окружить отряд, но все его попытки бесславно провалились. Все заканчивались бесполезными потерями.

Под вечер, когда желание противника продолжать бой ослабело, наши батальоны атаковали его, отогнали, а после этого покинули позицию и ушли в Колуницу. Враг потерял двенадцать человек убитыми, с нашей стороны потерь не было.

В Колунице отряд был встречен так же радушно. Хотя мы пришли туда довольно поздно, люди встали и затопили печи.

— Только что проводили одних гостей, пришли другие, — сообщил нам один старик.

— Каких это вы гостей проводили? — спросил Денчо.

— Златан был здесь вечером. Вел с собой человек тридцать новобранцев и ушел на север.

Денчо понял, что это был результат мобилизации, проводимой партией, и поделился своей радостью с друзьями. Через несколько часов отдыха Денчо отдал отряду приказ двинуться по следам Златана. Эти следы вели к Црна-Траве.

Когда отряд спустился к восточной окраине Црна-Травы, крестьяне, организованные в местный отряд, заняли позиции неподалеку от домов и приготовились к отпору. Напуганные и возмущенные зверствами фашистов, сжигающих села, увидев солдатскую одежду ботевцев, они приняли партизан за войска, снова пришедшие сюда, и решили погибнуть, но не позволить фашистам издеваться над их честью и жизнью. Однако, поняв, что к ним приближается не полиция, не войска, а партизаны, они бросились навстречу. И все-таки на этот раз крестьяне были настроены не слишком хорошо. В лощине, где дней десять назад белели одноэтажные домики, сейчас печально чернело пожарище. Фашисты сожгли здесь все.

Эта тяжелая картина вызвала в сердцах партизан острую ненависть к жалким слугам фашизма, которые сжигали и поголовно опустошали села в партизанских районах. Глубокое отвращение ко всему фашистскому строю испытывал каждый честный человек, когда своими глазами видел, как полуголые и босые дети, чья одежда и обувь сгорели или были унесены фашистами, ютились вместе со скотом в воронках, на скорую руку покрытых мокрой соломой, а вместе с замерзшими и голодными детьми лежали на холоде голодные раненые и больные партизаны.

Пожары прошли не только в Црна-Траве; фашистские преступления совершались на обширной территории, представляя собой новую копию турецких бесчинств в былые времена в болгарских селах Перуштица и Батак.