Не так давно - [175]
Подойдя к селу, группа Продана, шедшая в передовом охранении, еще на окраине натолкнулась на вооруженную группу, которую быстро разогнали. В центре села партизан ожидала новая засада. Завязалась ожесточенная перестрелка, в которой был тяжело ранен староста и разбита «общественная сила». Староста был приговорен к смерти, и приговор был приведен в исполнение.
Наученные горьким опытом в селе Црнооштица, где удалось бежать нескольким крестьянам из состава «общественной силы», которые сообщили обо всем полиции, в Зли-Доле партизаны перекрыли все выходы.
После ужина отряд выступил в новый тяжелый поход. Поход осложнялся не только тем, что путь был труднопроходимый, но и тем, что население этого района, еще не освободившееся от старой националистической вражды, сейчас было одурманено фашистской властью, которая ложью и клеветой сумела настроить его против нас, утверждая, что партизаны хотят подчинить этот край Петру — бывшему сербскому королю. Политически отсталое население встречало нас враждебно, а в ряде случаев созданные фашистами вооруженные группы сражались против нас.
С помощью местного проводника, знающего все тропинки в этом районе, партизаны направились в Кюстендил, чтобы разгромить тюрьму и освободить заключенных, однако из-за сильно пересеченной и труднопроходимой местности, глубокого снега и ограниченного времени пришлось изменить направление движения. Приблизившись к шоссе Босилеград — Кюстендил, партизанский дозор наткнулся на засаду, которая скрывалась в мазанках около дороги. После короткого боя отряд разгромил засаду.
Когда партизаны узнали, что все дороги перекрыты полицией и войсками, им не оставалось ничего другого, как направиться в Полетинцы через село Нижнее Уйно. Этот путь таил в себе большую опасность, так как в селе было много полиции и солдат. Все в отряде понимали значение этого перехода и поэтому двигались быстро, тихо и организованно. Ни глубокий снег, ни сильный мороз не смогли сломить железную волю партизан. Они преодолели все трудности и на рассвете благополучно приблизились к окраине села Полетинцы. Еще во время перехода штаб составил план блокирования села и выполнение операции возложил на отдельные группы. Три группы должны были окружить село, а четвертая — овладеть центром и разделить его на районы квартирования бойцов. Так как ботевцы были одеты в солдатскую форму, крестьяне подумали, что это регулярные войска, двинувшиеся по следам Кюстендильского отряда. По этой причине крестьяне сначала вели себя довольно отчужденно, но когда поняли, что это — народная армия, сразу смягчились.
Во время перехода из-за постоянного преследования партизаны не имели возможности вести агитационно-разъяснительную работу. Только в Полетинцах были созданы благоприятные условия, и весь наш аппарат занялся агитацией, чему способствовали еще сохранившиеся в этом селе традиции «тесняцкого» периода истории нашей партии и сильная партийная организация.
С помощью лесника партизаны установили телефонную связь с селом Нижнее Уйно, где на телефонной станции работал испытанный антифашист, который, рискуя жизнью семьи, непрерывно сообщал отряду о продвижении полицейских и воинских частей. Благодаря этому командование отряда могло вовремя принять эффективные меры против любых неожиданностей.
К полудню Денчо и Дичо получили сведения, что где-то в селе находятся партизаны. Они так же, как и крестьяне, приняли отряд за военную часть и спрятались. Однако весть, что это не царская армия, а народная, быстро достигла кюстендильских товарищей. Они покинули сеновал, в котором скрывались, и встретились с командованием нашего отряда. После кратких переговоров, разобравшись в цели похода Трынского отряда, местные партизаны поспешили отправиться по следам Кюстендильского отряда, которым командовал Драган Кортенский, чтобы передать ему наши пожелания о совместных действиях.
На следующий день оба отряда встретились в селе Брест. Кюстендильский отряд состоял из 12 человек, среди которых были Киро Богословский и Иван Егнов. Здесь же мы установили связь с Василом Дукатским — руководителем молодежного подполья Босилеградской околии. Все эти товарищи пошли с Трынским отрядом, чтобы взять оружие с нашего склада, а затем вернуться обратно в свои районы.
Стало веселее. Одни хорошо знали местность в Кюстендильской околии, другие — в Трынской, а третьи — в Босилеградской.
В селе Брест крестьяне очень сердечно встретили партизан, снабдили их продуктами для дальней дороги и собрались на митинг, на котором командиры обоих отрядов произнесли речь. Все, о чем говорилось на митинге, крестьяне слышали впервые, и поэтому были глубоко взволнованы.
Не так гладко протекали события в селе Злогош, той же Кюстендильской околии, в котором, как и во многих других селах, была создана «общественная сила», возглавляемая самыми рьяными цанковистами. Поэтому еще при подходе к селу Денчо, Дичо, Балканский и Кортенский выделили группы для организации засад, а основные силы начали быстро входить в село. Не успев опомниться, 27 наемников были разоружены, телефонная линия перерезана, аппаратура на почтовой станции разрушена, а архив общины сожжен.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
«Рассуждения о Греции» дают возможность получить общее впечатление об активности и целях российской политики в Греции в тот период. Оно складывается из описания действий российской миссии, их оценки, а также рекомендаций молодому греческому монарху.«Рассуждения о Греции» были написаны Персиани в 1835 году, когда он уже несколько лет находился в Греции и успел хорошо познакомиться с политической и экономической ситуацией в стране, обзавестись личными связями среди греческой политической элиты.Персиани решил составить обзор, оценивающий его деятельность, который, как он полагал, мог быть полезен лицам, определяющим российскую внешнюю политику в Греции.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.