Не так давно - [156]
— Стой, Райчо, уж не жениться ли ты надумал, что за кушеткой едешь?
— Да нет, он хочет ее в отряд притащить, иначе на чем спать будет!
— Отец его, поди, кушетки и не нюхал!
— Отец, может, и на охапке буковых листьев спал, а Райчо нашему кушетку подавай!
— А Борис болен, лежит в горячке, ест без памяти.
Так молодые партизаны расстались со своими малодушными товарищами и веселые, в хорошем настроении отправились туда, где их ждали суровые битвы. Ребята, еще не окончившие гимназию, они представляли себе партизанскую жизнь красивой, романтической. О трудностях они тогда еще не думали или смотрели на них сквозь розовые очки. Им все виделось красивым. Трудности закаляют слабых, в них мужают герои.
Колонна молодых партизан шла по Цигриловскому полю. Ее вел Райчо Таков, за ним на расстоянии пяти шагов друг от друга гордо шагали Левчо Благоев, Богдан Иванов, Васил Драгоманов, Делчо Захариев, Кала Михайлов, Милко Симов и Димитр Тричков.
Шли молча, неписанный партизанский закон требовал соблюдения тишины и порядка. Под ногами похрустывает снег, в небе мерцают звезды, поблескивает луна, февральский морозец пощипывает щеки. Мечта сменяет мечту. Пройдет немного времени, и каждый из них, возмужавший, сильный, вернется в село, поднимется на трибуну, и из толпы будут смотреть на него любящие глаза девушки, и слезы радости и гордости обольют ее нежные щеки.
В эту же ночь ребята узнали, как передвигаются партизаны на небольших расстояниях, соблюдали тишину, внимательно всматривались в кустарники, мимо которых проходили, шагали быстро, не разрывая колонны. Когда мы подошли к реке Эрма, я остановил колонну и объяснил, как перейти через мост. В патруль были назначены Богдан и Делчо.
— Сначала осмотрите местность перед мостом, затем перейдите мост и разведайте ту сторону. Если нет опасности, дайте сигнал, подражая голосу дрозда, если опасность есть — один останется наблюдать, а другой непременно должен вернуться обратно и уведомить товарищей.
Молодые партизаны точно выполнили указания. Проверили внимательно местность и дали сигнал, что путь свободен. Здесь мы расстались, они с Райчо Таковым пошли в село Кална, а я остался, выполнить некоторые задачи в Бохове, Реяновцах и Слишовцах.
Вечером 15 февраля командир жандармского батальона в Трыне дал своим подчиненным следующее предписание:
«Разыскать Любу Симову, а также других единомышленников или помощников четы Славчо Стаменова.
Относительно села Бохова указания будут даны на месте.
В операции участвуют:
полицейский взвод Талева,
1 разведчик,
15 солдат».
На другой день утром к Милору Иосифову в село Слишовцы пришел один ремсист и сообщил мне следующее: «В Бохову по шоссе отправились два грузовика с полицией и жандармерией».
Люба была соседкой тетушки Божаны. У нее не было ни отца, ни матери, она жила одна в доме деда, окруженном оврагами, которые в дождливую погоду заполнялись водой. Люба часто ночевала у тетушки Божаны и была свидетелем многих наших посещений, собраний. Иногда она бывала в нашем лагере в урочище Бож, в кошарах Гюро Симова и в других местах. Одним словом, если она проговорится в полиции, может быть большая неприятность.
Люба была худенькой и высокой. Совсем юной девушкой с большими красивыми глазами, она пленяла самых видных ребят во всей округе, а для Мирчо — моего двоюродного брата из села Слишовцы, парня с поэтической душой — она стала Эвелиной Холт.
Сейчас Люба меньше бросалась в глаза своей внешностью, по стала богаче духовно.
Было бы неправильно оставить Любу в сторону после того, как она была посвящена во многие наши тайны, поэтому мы включили ее в состав ремсовской группы. Здесь она должна была получить боевую закалку. В ее доме стали проводить молодежные собрания, мы поручали ей распространение наших листовок, партизанских песен, оставляли на хранение ценные материалы.
Вот почему сообщение о том, что полиция и жандармерия отправились в Бохову, было для нас очень неприятной вестью. Я сразу же вспомнил о собрании, которое было проведено в ее доме два дня тому назад, и о листовках, которые мы ей дали и которые она спрятала за зеркало, висящее на стене. Убрала ли она их в другое место или нет?.. это очень беспокоило меня. А если их найдет полиция, попадется и тетушка Божана, и бай Гюро, и вся партийная и ремсовская организации.
Я назвал Милору пароль (о котором уславливались на случай необходимости с Гюро Симовым) и просил его немедленно отправиться в Бохову.
Прошло уже несколько часов, как Милор вышел из дома, а до Боховы и обратно было не больше двух часов ходьбы. Его опоздание стало беспокоить меня еще больше, когда мне сообщили, что машины вернулись обратно и направились в Трын.
Наконец Милор пришел. Он был бледен и едва мог говорить.
— Ох, и напугался… — произнес он. — Ноги подкашиваются, едва дошел. Когда их встретил по дороге, мне точно топором ноги отрубили.
— Как, успел что-нибудь сделать?
— Какой там успел, они ее арестовали еще до моего прихода в село.
Арест Любы был для нас очень загадочным и опасным. Она может провалить многих членов молодежной организации села, а также и тетушку Божану — нашу незаменимую ятачку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Анна Евдокимовна Лабзина - дочь надворного советника Евдокима Яковлевича Яковлева, во втором браке замужем за А.Ф.Лабзиным. основателем масонской ложи и вице-президентом Академии художеств. В своих воспоминаниях она откровенно и бесхитростно описывает картину деревенского быта небогатой средней дворянской семьи, обрисовывает свою внутреннюю жизнь, останавливаясь преимущественно на изложении своих и чужих рассуждений. В книге приведены также выдержки из дневника А.Е.Лабзиной 1818 года. С бытовой точки зрения ее воспоминания ценны как памятник давно минувшей эпохи, как материал для истории русской культуры середины XVIII века.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)