Не так давно - [143]

Заняв исходное положение и осмотрев еще раз позиции, мы решили нанести основной удар сверху вниз, для чего основные силы отряда и батальона были сосредоточены восточнее махалы, где была наиболее высокая часть этого района. Здесь располагались штабы обоих партизанских подразделений, координировавшие действия отряда и батальона и отдельных групп. Наша позиция имела форму подковы и охватывала противника с флангов. Время тянулось медленно в ожидании сигнала к бою. На позиции было тихо и спокойно.

Веса Гылыбова — наша Надя, одна из первых партизанок, красивая и крепкая девушка — смотрела мечтательно на небо. Звезды одна за другой гасли, бесследно исчезая. Исчезла и серповидная луна. Становилось холодно. Ночь прошла без сна, но Веса не чувствовала усталости, ей не хотелось спать, она с нетерпением ждала, когда рассветет и начнется бой.

Следы жестоких пожаров в Раков-Доле и Радосине, селах, сожженных фашистами в октябре, были свежи в ее памяти, и она словно видела перед собой пепелища. До сих пор при воспоминании сердце ее больно сжималось. Теперь и здесь на месте гостеприимных крестьянских домов фашисты хотят оставить груду пепла, перед наступлением стужи лишить крова добрых людей. Она, Веса, и ее товарищи должны помешать этому.

Веса увидела в подробностях район предстоящих действий, когда начало светать и перед ней открылся знакомый пейзаж. Впереди возвышалась гордая вершина Тумба — старый друг партизан, за ней еще спала партизанская Кална, влево уходила большая глубокая долина, поросшая громадными, давно обнажившимися буками.

Вблизи Веса видела островерхие скалы, облепленные усталыми солдатами в серых шинелях. По приказу своих командиров эти солдаты на рассвете должны будут ввергнуть в отчаяние сотни невинных женщин и детей, повинуясь воле одного озверелого человека — своего начальника.

Веса вглядывалась в солдат. Следила за каждым их движением, ей хотелось понять, что за люди эти солдаты, вышедшие, как и она, из народа. Будут ли они стрелять, будут ли жечь дома крестьян, которые, лишая себя сна, месили по ночам лепешки из последней горсти ржаной или ячменной муки и пекли их для нас в горячей золе очага. Веса готова была погибнуть, лишь бы эти прекрасные люди не остались без крова.

На склонах скал было видно заметное оживление. Наши пулеметы были перенесены и поставлены на более удобные позиции, солдаты еще ночью услышали шум и сейчас вертели головами по сторонам, вглядываясь в предрассветный туман.

Приближался час атаки. Командиры отделений все чаще поглядывали на часы.

— Еще одна минута, — сказал Петко, тяжело вздохнув.

Он предчувствовал, что бой будет жестоким.

Вздохнула и Веса. Два товарища стояли на разных участках, но думали сейчас об одном.

Над позицией партизан разнеслась команда «Огонь!» и сразу же дружно раздались залпы винтовок, автоматов и пулеметов. Звуки, будто поддерживаемые кем-то, эхом пронеслись по долине, их повторили и поглотили горы. Последовала команда «В атаку!».

Болгарские и югославские партизаны, стреляя на ходу, стремительно кинулись вперед. Торопливо, словно швейные машины, выписывавшие строчки разной длины и плотности, застрочили тяжелые и легкие пулеметы. Визжали рикошетирующие повсюду пули. Открыл огонь и противник, несколько его пулеметов показали огненные языки. Против каждого пулемета противника сразу же открывал огонь наш пулемет, и в этом единоборстве побеждали партизаны. По всему фронту шел напряженный бой.

К Златану добралась Веса. Она доложила, что на ее участке противник вынужден отступить и что пулемет Камена заело.

— Дайте нам помощь, товарищ командир, — просила Веса.

— Преследуйте врага и берегите патроны. Два отделения идут вам на помощь в обход противника, засевшего на скалах. Содействуйте им! — распорядился Златан и дал знак Весе быстрее возвращаться в отделение.

Она возвратилась к товарищам и бросилась в бой. Призывая солдат не стрелять, она во весь рост приблизилась к ним. В руках она крепко сжимала новый поблескивающий карабин. За ней пошли и остальные бойцы. Прижали солдат, и те были вынуждены оставить занятую махалу.

Выше, где в засаде был Петко, тоже закипел бой. Становилось горячо и вокруг Златана. Противник оправился от неожиданного натиска и предпринял сразу несколько атак, но и после пятичасового боя наши находились на своих первоначальных позициях. Превосходящему нас врагу не удалось ни на шаг продвинуться вперед. Шумадинец и Златан, оценив обстановку, решили, что продолжать бой дальше не следует, его последствия могут быть тяжелыми. Условились, когда и как отвести бойцов.

Пошел снег. Начинало темнеть, а пулеметы противника все злее поливали огнем каждое дерево, каждый камень. Из Пирота и Звонцов к противнику подошло подкрепление. Соотношение сил резко изменилось в пользу фашистов. Тогда Златан и Шумадинец дали команду отвести бойцов к Тумбе. Там был сборный пункт.

Враг заметил наш отход и предпринял несколько безуспешных попыток помешать нам. Партизаны маневрировали умело. Они своевременно обнаруживали засады противника и преодолевали их без потерь.

Так ночью Трынский отряд и батальон Шумадинца частью сил опередили фашистов и заняли наиболее удобные позиции по линии Тумба — Дысчен-Кладенец, а основные силы были выведены в Калну, где предстояла перегруппировка и пополнение боеприпасов для завтрашнего боя. Денчо и Шумадинец решили любой ценой овладеть Црвена-Ябукой и окончательно отбросить врага. В соответствии с этим решением рано утром подразделения отряда и батальона снова перешли в наступление.