Не так давно - [141]

— Не мой, не мой, не мой… — отвечали друг за другом арестованные.

— Значит, не признаетесь, сукины дети? — выругался Денчо и начал обыскивать их. Когда подошел черед Асена — почтового чиновника из Нижней Мелны, тот затрясся, как в лихорадке. Его брюки едва держались без ремня.

— Хочешь, чтобы улик не было? — спросил его Денчо. — Знаешь, что ты заслуживаешь? Это ты тот самый герой, который столько раз орал, что уничтожишь партизан? Стреляй, что же ты свой пистолет выкинул?

Чиновник молчал, как рыба, и продолжал трястись.

— Хватит с него и этого, — сказал Славчо Радомирский. — Он умрет от страха.

— Нет, он наш враг и должен умереть от пули, — ответил Денчо.

После случая с полицейским в селе Забел Денчо был суров и беспощаден. Но все же мы пощадили перепуганного до смерти чиновника. Деваться ему все равно было некуда, и если бы он попробовал нам помешать, наказать его можно было всегда. Здесь, в центре села Нижняя Мелна, у нас была хорошая разведка, и мы неимоверно быстро получали сведения.

Покидая корчму, мы вручили письменные предупреждения старосте общины и его заместителям с требованием немедленно подать в отставку и больше в общине не появляться.

— Вы только оставьте нас в живых — а это мы завтра же исполним, — послушно, сквозь слезы, сказал староста Пеев.

На другой день околийскому начальнику Драгулову были поданы еще четыре заявления об отставке.

Пока длилась история со старостами, братья Милко и Арсо из Нижней Мелны привели Иванку. Она скучала без нас, а мы без нее. С того дня, как мы ее оставили, прошло немало времени. Ей угрожала большая опасность, но благодаря двенадцатилетнему Стоянчо, а также своей сообразительности и самообладанию, она спаслась от верной смерти.

Сейчас она еще более жаждала бороться с врагом, бить и победить его.

* * *

После Нижней Мелны мы уже не могли вернуться в тихую пристань мастерской бая Георгия, к милым и сердечным людям. Завтра здесь будут рыскать машины с полицией. Презирая усталость, мы спешили в Бохову. Движение, бесконечные марши, наступательная активность были залогом нашего успеха и неуловимости.

В Бохове мы созвали большое общесельское собрание. Здесь я неожиданно встретился с Василом Теодосиевым — моим софийским ятаком. Он приехал вместе с женой Райной. Они оставили Софию после бомбардировки 10 января. В столице остались теперь тетя Мара и бай Никифор. Васил и здесь мог быть нам полезен, о его связи с партизанами никто не подозревал. Тем более в присутствии людей я не должен был подчеркивать нашу близость, а если надо было что-то поручить ему, то приходилось делать это через других ятаков.

После собрания в Бохове мы отправились в село Слишовцы. Только что вошли в село, как нас уведомили, что здесь на побывке находится полицейский.

— Есть у него пистолет? — сразу же спросил кто-то из наших.

— Есть совсем новый, он вчера хвалился ребятам.

— А он будет стрелять в нас? — спросил Денчо.

— Это смотря по тому, в какое положение вы его поставите.

Мы окружили дом, и уже через несколько минут полицейский сдал оружие. На правом боку Златана теперь красовалась новая чешская «збройовка».

До села Добро-Поле на югославской территории, где нас ждал отряд и Владо Тричков, мы шли трое суток. Путь был очень тяжелым. Горы занесло снегом, бушевала метель, и только сверхчеловеческими усилиями товарищи преодолевали эти препятствия. Цеца заслуживала восхищения — девушка не дрогнула ни перед глубокими сугробами, ни перед бурей. Она не отставала от старых партизан и отлично выдержала трудное испытание.

Наконец, добрались до Добро-Поле. Оно раскинулось по ту сторону Власинской реки, которая, вобрав в себя воды со склонов Выртопа и Чемерника, пробиралась среди огромных валунов, беспорядочно разбросанных по всему ее руслу и между скалами, некогда составлявшими единый массив, и, вырвавшись на открытую Власотинскую равнину, впадала в знаменитую Мораву.

Добро-Поле раскинулось по склонам горы Ястребец, примерно на площади пятьдесят квадратных километров. Это затрудняло организационную работу партизан, но в то же время мешало полиции их преследовать. Появится враг на одном конце села, курьеры тут же принесут тревожные вести и, глядишь, на другом конце уже принимаются меры, и партизаны избегают опасности. Это было трудно сделать лишь в тех случаях, когда полиция или войска обрушивались на партизан широким фронтом из леса. Но это бывало не часто, только когда враг стягивал силы из многих районов.

Вероятно, по этой причине югославские товарищи выбрали базой для английской миссии именно это место — село Добро-Поле.

Здесь, кроме Владо Тричкова и отряда, мы застали английскую миссию в составе четырех офицеров и югославского представителя Владимира Вуйовича (Вуя).

Миссию возглавлял невысокий, важный, розовощекий майор, который представился нам под именем Дэйвиса. В состав миссии входили еще три английских офицера, двое из них были радистами.

Миссия располагала своей рацией, по которой велись шифрованные передачи. Радисты находились больше в комнатушке радиостанции, и мы видели их только за обедом и ужином в общей комнате. На всех произвел впечатление завидный аппетит англичан. Горячий суп они хлебали так шумно и быстро, что с их разгоряченных лиц в тарелки падали капельки пота. При виде их партизаны едва сдерживались, чтобы не рассмеяться, и спокойно обменивались замечаниями на их счет — те все равно ничего не понимали.