Не так давно - [139]

Зашли к баю Василу. Дверь его дома была заперта изнутри, но он сразу же ответил на наш стук.

— Кто ко мне стучит среди ночи?

— Умираю без тебя…

Услышав пароль, бай Васил открыл дверь и обнял меня.

— Эх, Славчо, и я умираю без тебя, и я умираю, — повторял он, называя меня моим настоящим именем.

— Ого, вот так конспирация! — радостно удивилась Цеца. — Значит, мы идем туда, куда я и мечтала. Ну, раз я в Трынском отряде, теперь мне и умереть не страшно.

С тайной было покончено. Да в ней уже и не было необходимости. Новым партизанам стало ясно, куда мы идем. Теперь они с нетерпением ожидали встречи с отрядом, состав которого они не знали, но предполагали, что партизан в отряде много.

Первые бойцы, с которыми мы встретились, были Денчо, Недялко, Златан и Райчо. Они ждали нас в махале Варина-Падина, где мы предварительно уговорились встретиться. Здесь мы застали пришедшего из Радомирской околии Славчо с новым партизаном Николой Лазовым (Миро). Вся группа собралась у тетушки Станы.

Наша ятачка неизменно радовалась, видя у себя много партизан, и если не хватало хлеба в доме, прибегала к помощи соседей, но голодными нас не оставляла. При этом она старалась не только накормить нас, но и сунуть в наши вещмешки чего-нибудь на дорогу.

Большую радость испытывали и товарищи из отряда, когда к нам приходили новые партизаны, и тут же начинали обучать их.

В Варина-Падине я встретился с товарищами, пришедшими за инструкциями, — баем Нако из Горочевцев и Георгием Василевым из Докьовцев. Здесь я серьезно поговорил с Георгием Василевым, припомнил случай, когда он, поддавшись влиянию родных или просто струсив, вынудил меня среди ночи покинуть его дом и завел в такие заросли и буераки, что я едва выбрался оттуда.

А бай Нако? Он менялся не по дням, а по часам. Человек, еще недавно всего боявшийся, он стал неузнаваемым — решительным, преданным нашему движению. Теперешний Нако был не похож на того, которого я знал раньше, с которым встретился в октябре. Теперь Нако был готов умереть за партию, за наше дело. Как раз такие люди были нужны освободительному движению.

— Когда думаете быть у нас? — спросил он, и я уловил в его взгляде неподдельный восторг и преданность. — Очень мне хочется, чтобы вы пришли.

— Хорошо, бай Нако, придем. Ты подтягивай организацию. Люди должны быть всегда под рукой и готовы, как ты, на самопожертвование.

— А я делаю все, что могу, но сам знаешь — и в стаде на сто овец находится хоть одна паршивая.

— Если только одна — ничего, не было бы больше.

— Да так уж говорится, — отозвался бай Нако, — постараемся не подвести.

После того как я информировал товарищей из отряда и из сел по вопросам, на которые обратил внимание товарищ Живков, а именно, о предстоящей мобилизации партийных и молодежных кадров, о неотложности скорейшего развертывания отрядов, мы отправились в Палилулу. Эти вопросы должны были расшевелить всех. Мы радовались, что в отряд придет больше людей, что там, где не помогла агитация, поможет партийная дисциплина. Мы знали, что те, кому не хочется расставаться с семьей, будут делать попытки скрыться или прикинутся больными. Необходимо было принять против этого своевременные меры. Теперь это была одна из главных задач наших политработников.

* * *

Палилула — небольшая махала села Верхняя Мелна. Всего-навсего пять домов — в одном доме жил бай Георгий, во втором — его брат Ненко, а в третьем — Алексий, четвертый дом занимал Игнат, пятый — Миле. Первые двое хозяев — портные, причем портные хорошие, Алексий — земледелец, Игнат — бывший полицейский, а Миле — слесарь. Игнат, бай Георгий и его брат Ненко когда-то принадлежали к партии демократов и по старой привычке все еще считали себя ее приверженцами. Миле и его брат Алексий были членами нашей партии, Игнат поддерживал фашистскую власть.

Самым старым в Палилуле был бай Георгий Мустакела[17]. Ему было около шестидесяти. Младшим был Миле — ему было лет тридцать пять. Почти все мужчины ходили с усами, но у бая Георгия они были куда длиннее, чем у других, с подусниками. Поэтому мы и прозвали его Мустакела. Это, кстати, годилось и для конспирации.

Высокая осанистая фигура бая Георгия была очень внушительной, он был тактичен и внимателен, спокоен и уравновешен. Его фигура хорошо гармонировала с горным пейзажем. Еще мальчишкой, когда я с отцом ездил через Палилулу в Нижнюю Мелну на ярмарку, я видел бая Георгия за работой — он уже тогда был портным. Он ни от кого ничего не ждал. В партию демократов записался просто потому, что демократы пользовались доброй славой, а бай Георгий дорожил доброй славой так же, как и добрыми людьми. Потом демократы совсем опозорились, и бай Георгий поставил на них крест: «Лучше уж быть никем, чем подлецом-демократом».

Бая Ненко также привлекли демократы, обещав ему службу, да еще какую — в полиции. Однако, поносив некоторое время пистолет, он понял, что эта работа не для него, бросил пистолет и отказался. Кусок хлеба, который приносило ему портняжное ремесло, был куда слаще — он добывал его трудом своих рук, а не подлыми доносами, которых ждали от него в полиции.