Не смогу жить без тебя - [26]

Так же как ей не приходит в голову, что она не сохранит ребенка. Она не хотела беременеть, но раз это произошло, она думала лишь о том, как сбежать от Бетанкуров и уберечься от них вместе с ребенком.

— Ты должна знать, что я никогда не хотел отпускать тебя, — сказал Леонидас, глядя на Сьюсан из-под полуопущенных век. Ей бы испугаться его сурового взгляда, но… в душе зажегся яркий огонек. — Я тебе обязан, Сьюсан. Ты добралась до моего укрытия в Айдахо, и ты вернула мне мое «я». Я говорил себе, что самое малое, что я мог бы сделать для тебя, — это удовлетворить твое желание. Я раздумывал над такой возможностью. Но, Сьюсан, ты же должна понимать, что сейчас этой возможности нет.

Слова прозвучали почти с сожалением, но она ему не поверила. Она видела, как хищно блестят его глаза. Глаза мужчины-собственника.

— Ты, конечно, можешь захлопнуть дверцу клетки и выбросить ключ, — едва выдавила она.

— Я — не клетка. Бетанкуры не образец для подражания, но им принадлежит достаточно собственности в мире, которая теперь и твоя. В прямом смысле.

— Я не хочу этого. — Сьюсан не заметила, как шагнула к нему с таким видом, словно собиралась его ударить. Можно подумать, что она осмелилась бы. — Ты привык управлять всем на свете, но ведь и я занималась делами твоей компании и справлялась неплохо. Ты мне не нужен. Я тебя в своей жизни не хочу.

— Тогда почему ты пошла на такие трудности, чтобы найти меня? — требовательным тоном спросил он. — Никто, кроме тебя, меня не искал. Никто не подумал о том, что я мог выжить. Только ты подумала. Почему?

Сьюсан смотрела на него, тяжело дыша, как после бега, и сжав ладони в кулаки. Как разобраться в хаосе чувств, нахлынувших на нее? Этот брак загнал ее в ловушку, и ее главное желание — в дальнейшем забыть о его семье. А сейчас она потрясена новой реальностью — внутри ее зародилась жизнь. Она нашла своего мужа в дебрях Айдахо, когда все сочли его пропавшим, и сделала больше, чем спасла его. Они вместе создали живое существо.

Ее охватило непонятное ощущение. Что это? Печаль? Печаль о девушке, которой она была, и печаль о женщине, которой была вынуждена стать. Печаль о своих потерянных годах, и печаль о годах, которые были отняты у него.

Сьюсан убеждала себя, что это всего лишь печаль. Но почему душа рвется наружу? Неужели это… радость? Неуправляемая, которую невозможно подавить?

Признать, что это радость, стало бы для нее концом.

— Я не знаю, — ответила она. — Я не верила в то, что самолет мог рухнуть таким образом. Я была уверена, что это неспроста. И чем больше я вникала в это, тем меньше верила, что ты погиб.

— Но я тебе был не нужен. Ты же сказала, что не хочешь меня.

Он даже не задал вопроса, он просто произнес это с насмешкой. Леонидас отодвинулся от камина и пошел прямо на нее. Сьюсан обуял страх. Он наконец остановился и навис над ней. Ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Да, — прошептала она. — Я не хочу быть с тобой. Я хочу быть свободной.

Он заключил в ладони ее лицо. Глаза Леонидаса были совсем близко и похожи на грозовое небо с блесками молний. Сьюсан почувствовала каждой клеточкой тела гул надвигавшейся бури.

Этот гул… страшит и в то же время… неужели вызывает радость?

— То, что ты получишь, малышка, близко к свободе, — сказал он и зажал ей рот поцелуем.

Глава 9

Когда Сьюсан поцеловала его в ответ, вцепившись пальцами ему в грудь, Леонидасу стало легче дышать.

Он, не переставая, целовал ее, погрузив ладони в переливающие золотом волосы Сьюсан, которые рассыпались у нее по плечам.

Она — его. Его!

Как же он устал сдерживаться. Эта женщина — его жена!

Он никогда не отличался благородным поведением, а затем стал божеством. Это он сидел в клетке целых семь недель, но сейчас время заточения закончилось.

Она беременна. Его красавица Сьюсан носит его ребенка. Ребенка, которого они с ней зачали, когда она одарила его своей невинностью в поселке-лагере, где он не знал собственного имени до того момента, пока не появилась она. Ребенок уже зрел в ней, когда они выходили за ворота, возвращаясь в нормальный мир.

За всю жизнь Леонидас не испытал ничего подобного. Торжество переполняло его. Он был готов вылезти на крышу и кричать от безумной радости, чтобы весь Париж узнал о ребенке, которого он принесет в этот мир.

А эта женщина — чудо. Его чудо. Она не покинула его там, на горе. Не покидала с того самого момента, как привезла его домой. Она не покинула его, несмотря на свое желание уйти, а сейчас шанса у нее нет, потому что он позаботится, чтобы такого шанса у нее не было никогда.

Она — его жена. Она носит его ребенка.

Ничто больше не будет прежним.

Леонидас терзал ей губы, а когда у нее начали вырываться негромкие стоны, он поднял ее и осторожно опустил на толстый ковер перед камином. За каминной решеткой потрескивал огонь.

На этот раз Леонидас был намерен действовать медленно, не торопиться. Он изучит ее досконально. Эту женщину, которая согласилась быть его правой рукой, когда с легкостью могла бы оставить его справляться самому. Эту женщину, которая была не только женой, ждавшей его и носившей черное, но и матерью его ребенка.