Не сердись, Иможен - [17]

Представьте себе, я обесчещена. Другой бы я в этом не призналась, но Вы — моя подруга, поэтому я уверена, что Вы разделите мой стыд и пожалеете меня. У меня украли нечто такое, о чем я не могла Вам сказать. Должна также признаться, что кое-кто в меня влюблен и даже написал любовное письмо. Не сомневаюсь, что у него серьезные намерения. Так что не удивляйтесь, дорогая Нэнси, если при следующей встрече Вы увидите меня замужней дамой… Правда, я пока не знаю имени своего воздыхателя, а следовательно, не могу Вам его сообщить. Но захочет ли он жениться на опозоренной женщине? Меня до смерти пугает такая огромная ответственность… Хоть королева и англичанка, я не могу ее предать, даже невольно. Кто знает, какие беды обрушатся на Соединенное Королевство только из-за того, что я не сумела принять достаточных мер предосторожности? Нэнси, я глубоко несчастна и хотела бы умереть, удерживает только мысль о человеке, который меня тайно любит. Как мне Вас не хватает! До свидания, дорогая Нэнси, помолитесь за свою подругу и попросите Небо вернуть ей честь, позволив разыскать то, что она потеряла. Обнимаю Вас.

Иможен Мак-Картри».

В Лондоне перепуганная этим письмом Нэнси Нэнкетт под строжайшим секретом дала его почитать мисс Левис, а та обо всем рассказала Анорину Арчтафту. Тот заявил, что его предсказания сбываются: мисс Мак-Картри вполне созрела для психбольницы. И, надеясь склонить к замужеству саму Дженис, начальник бюро подчеркнул, что, возможно, к столь печальному результату Иможен привело слишком затянувшееся девичество.

ГЛАВА IV

Иможен отличалась крепким здоровьем и к тому же привыкла подчиняться военной дисциплине, а потому, несмотря на все огорчения, прекрасно проспала ночь и видела в основном приятные сны. Пробудившись, она не торопилась вставать, а еще некоторое время пролежала в приятном забытье, уже, вероятно, в сотый раз задавая себе один и тот же вопрос: кто умирает от любви к ней, не решаясь признаться открыто? И услужливая память против воли Иможен показывала ей улыбающееся лицо Аллана Каннингэма. Спасаясь от бесплодного наваждения, мисс Мак-Картри поспешила в ванную, и ледяной душ живо привел ее в чувство. Покончив с гимнастикой, она уселась завтракать и заодно разрабатывать план контратаки. Сэр Генри говорил, что не может обратиться в полицию и что ее нельзя вмешивать в дела секретных служб? Пусть так, но что мешает самой Иможен придумать, будто у нее украли какую-нибудь драгоценность, и сказать, что она догадывается, чья это работа? Отличный способ разыскать голубоглазого. Правда, когда его приведут в участок, она рискует поплатиться за ложное обвинение… Что ж, зато уж больше его не упустит и примет необходимые меры! Иможен так хорошо представила себе дальнейший ход событий, что все мышцы у нее напряглись, а костлявые пальцы скрючились, словно уже сжимали горло жертвы. Обрадованная тем, что придумала такую замечательную военную хитрость, мисс Мак-Картри надела туфли без каблука и улыбнулась фотографии отца, клянясь непременно смыть пятно, замаравшее честь их семьи. Иможен чувствовала, что сэр Вальтер Скотт вполне одобряет ее решение, а Роберт Брюс глядит на нее с дружеским участием. Собрав таким образом все свои войска, шотландка вышла навстречу едва народившемуся утру и полной грудью вдохнула целебный воздух Горной Страны, а потом твердой поступью двинулась к полицейскому участку.

Сержант Арчибальд Мак-Клостоу еще не был знаком с мисс Мак-Картри. Получив назначение в Каллендер по собственной просьбе всего несколько месяцев назад, он наконец-то обрел спокойное местечко, где мог без треволнений прожить последние перед отставкой годы. Ничего не делая, но получая за это зарплату, Мак-Клостоу спокойно дожидался того дня, когда снимет форму и уедет наслаждаться заслуженным отдыхом в родную деревушку Хоббкирк, которую считал самым красивым уголком Приграничной области, и тогда-то уж сможет с утра до ночи предаваться всепоглощающей страсти к шахматам. С констеблем Сэмюелем Тайлером Арчи прекрасно ладил, поскольку тот так же мало напоминал полицейского, как и он сам, и, радуясь мирному нраву жителей Каллендера и его окрестностей, с удовольствием проводил чуть ли не все дни напролет на рыбалке. Ни тот, ни другой не сочли нужным обзавестись женами. И нисколько об этом не жалели.

Каждое утро, войдя в участок, сержант с тревогой оглядывал рабочий стол, но тут же с облегчением переводил дух, не обнаружив ни единой бумажки, которая могла бы нарушить его размеренное существование. Потом он спокойно доставал шахматную доску, расставлял черные и белые фигуры и погружался в изучение задач, еженедельно публикуемых «Таймс». Не отличаясь блестящими умственными способностями, Мак-Клостоу обычно корпел над каждой как раз неделю, беря скорее трудом, чем сообразительностью. Арчи твердо стоял на земле и не доверял интуиции. Впрочем, он всегда прекрасно обходился и без нее.

Сэмюеля Тайлера на месте не было, и мисс Мак-Картри сразу вошла в кабинет сержанта. Арчибальд и не подумал отвлечься от шахматной доски — его слишком занимала десятая попытка белых коней в три хода покончить с «черными». Однако, помимо прочих достоинств, Иможен обладала большим упорством. Немного подождав и убедившись, что полицейский не желает обратить на нее внимание, она с такой силой стукнула кулаком по столу, что шахматные фигурки разлетелись в разные стороны.