Не самое главное - [18]

Разумеется, лидер “Маргаритки” Франческо Рутелли заявил, что не имеет к этому отношения, и публично попросил извинения за столь неприятный эпизод. Позднее он подчеркнул, что подобные случаи имели место и с кандидатами от оппозиции.

И вдруг сегодня произошло нечто, изменившее привычное течение жизни.

Пламя революции всегда вспыхивает от маленькой искры.

К Сальваторе со всеми необходимыми предосторожностями явился, чтобы сменить постельное белье, кузен Лелло, у которого было диковинное, иностранное прозвище, – Базар.

Сидя на несвежей постели, они трепались о том о сем, как подростки.

Лелло краем глаза глянул на порножурнал и, словно невзначай, сказал, что его приятель, некий Микеле Роббетта по прозвищу Ром-баба много лет тусуется в компании, которая снимает порнофильмы, и близко знаком с Джессикой Сваровски.

По спине Барбарески пробежал холодок.

Холодок проложил путь роковому желанию.

Роковое желание выплеснулось коротким и решительным приказом:

– Привези мне ее!

Лелло и глазом не моргнул:

– Ладно, поговорю с Ром-бабой, попробую все устроить.

Стрекоза с упорством террориста повторил, не меняя интонацию:

– Привези мне ее!

С этой минуты началась такая колоссальная организационная работа, что даже проведение церковного Юбилейного года потребовало меньшего напряжения мозгов.

Кузены устроили ряд совещаний, на которых оценили возможные последствия и предусмотрели самые нежелательные сценарии развития событий.

– Надо доставить ее в бункер с завязанными глазами, – предложил один из них.

– Этого недостаточно, – ответил другой и прибавил: – После совокупления надо ее прикончить и закопать вместе с бидонами с аммиаком.

– Сколько денег ей предложить? – поинтересовался Марьетьелло.

– Для нее будет честью обслужить Барбарески. Пусть поработает бесплатно, – заявил Сука, обожествлявший своего главаря.

Но потом все сошлись во мнении, что пятнадцать тысяч евро – разумная плата.

Убивать Джессику Сваровски или нет, осталось неясным. Пусть лучше Стрекоза сам решает. Вдруг мы ее убьем, а Стрекоза захочет увидеть ее опять, что тогда? Он нас тоже убьет.

Так или иначе, спустя десять дней, благодаря любезному посредничеству Ром-бабы, порнозвезда Джессика Сваровски – белокурая, как певица Донателла Ретторе, с повязкой на глазах, словно богиня правосудия, – предстала перед очами Сальваторе Варриале.

По такому случаю ему доставили постельное белье тошнотворного золотистого цвета.

Пятна от сырости заклеили обоями в цветочек, Стрекоза велел доставить пиццу разных сортов, чтобы даме было из чего выбирать. Лишь на месте обнаружилось, что она питается вареной свеклой да изредка позволяет себе съесть абрикос.

Чтобы быть в форме, Барбарески накануне не мастурбировал и даже пару раз отжался, надеясь вернуть себе перед торжественным представлением атлетический облик.

Перед соитием Варриале и дама галантно побеседовали.

Вот краткое изложение глубокого обмена мнениями.

Джессика:

– Ты болеешь за “Наполи”?

Сальваторе:

– Ну да.

Джессика:

– А я знаю Гамшика[10].

Сальваторе:

– Гамшик крутой. Но с мозгами у него не очень.

Джессика:

– Согласна. Мне он тоже показался отморозком.

Сальваторе:

– Это я отморозок, а не Гамшик. Но с мозгами у него не очень.

Джессика:

– Мне раздеться?

Сальваторе:

– Да, только не суетись, меня это раздражает.

Джессика:

– Под землей время течет медленно, да?

Сальваторе:

– Не надо сложных вопросов. Раздевайся!

Она разделась.

Сердце Варриале колотилось так, будто он нанюхался кокаина. Губы дрожали.

Сглотнуть он не мог. Только тихо рыгнул.

Он дал себе торжественное обещание:

“Если облажаюсь, сдамся полиции. Клянусь всем святым!”

Джессика Сваровски произнесла чувственным голосом заранее заготовленную фразу:

– Ты мне нравишься больше Гамшика.

Именно это ему и надо было услышать. Стрекоза расправил крылья и почувствовал, что у него встает. Он стянул футболку, обнажив неухоженные подмышки. С подозрительной спешкой снял трусы и рухнул на кровать, словно сорвавшийся с крюка окорок.

Он смачно поцеловал Джессику, запустив ей в рот язык, напоминающий гигантскую улитку. Сальваторе водил языком туда-сюда, вверх и вниз, словно малярной кистью для покраски фасада, которую намочили густой, словно фасадная краска, слюной.

Несмотря на богатый и разнообразный опыт, Джессике было немного противно, но виду она не показала.

А потом Сальваторе сделал необычное для первого свидания предложение:

– Может, займемся фистингом?

Джессика не смутилась, но любезно попросила его об отсрочке:

– Давай лучше погодя.

Впрочем, она оценила то, что он ее об этом спросил, а не поставил перед фактом.

Позднее, когда они пребывали в самом романтическом настроении, раздался необычный шум.

Сальваторе со скоростью кобры втянул язык и резко обернулся.

Шум не затихал, наоборот.

Кто-то пробирался в логово Стрекозы.

Испуганная Джессика спряталась за кроватью.

Сальваторе с невероятной стремительностью достал пистолет, лежавший в тумбочке из альпийского ясеня.

И направил его на цинковую дверцу люка, за которой был выход на улицу.

Дверца медленно открылась.

Варриале подумал: сейчас буду стрелять.

Но стрелять он не стал, потому что в дверце показалась громадная, безразмерная задница.