Не робей, лохматые! - [4]

– Ничего, ничего, – подбадривал её Сашка, сам со всех сторон обвешанный малолетней родней, – Скоро уже, скоро! Где же это… А! Вот!

Они, наконец, выбрались на ровную площадку, прижатую к мраморно-белой стене и почти свободную от снега – его, видимо сдувало в пропасть не утихающими ветрами. Зато высоко вверху над площадкой нависала гигантская снежная масса – часть медленно сползающего со скалы ледника. Наискосок через стену шла узкая змеистая щель, в которую, при должном старании, можно было, однако, протиснуться даже взрослому долгопяту. Только перед этим следовало вытеребить из щели плотно забивающие её лохмотья сухого мха, лишайника, добедовых ещё трав и веток.

– Типа, здесь, – сказал Сашка и принялся выдёргивать ветку за веткой.

Однако Танюшка сейчас же испуганно оттолкнула его от стены.

– Ты что, с ума сошёл?! Куда ты нас привёл?!

– Да не бойся! Нормальное укрытие на первое время…

– Какое нормальное?! Сам не чуешь, чем пахнет? Смотри, даже малыши испугались! Там же… динозавр!

Сашка вздохнул.

– Ну да, динозавр. Но ты его не бойся. Этот не опасный.

Он сунул голову в расщелину и позвал:

– Эй! Дениска! Ты здесь?

– Ага, щас! – послышался ворчливый голос из-за моховой пробки. – Нет меня! Я в анабиозе!

– Где, где? – не понял Сашка.

В пещере заворочались.

– В спячке я! Понятно?

– Понятно. Давай, просыпайся. Дело есть!

Кто-то протяжно зевнул в темноте.

– Мне что, объявление вешать? “До импакта не будить!”

– До чего?

Послышался тихий стон.

– Ну почему эволюция отбирает самых тупых?!

– Импакт уже состоялся, – неожиданно сказала Танюшка. – На Землю упал астероид. Меловой период закончился.

Сашка повернулся к ней в изумлении.

– Ты-то откуда всё это знаешь?!

– На собрания надо ходить. Старики рассказывали.

Из расщелины вдруг посыпалась труха, трава и ветки, столбом поднялась пыль, а затем в темноте раскрылся жёлтый глаз рептилии с вертикально вытянутым зрачком.

– Это кто тут у нас такой умный? – с интересом спросил Дениска.

– Свои, свои! – Сашка без церемоний оттеснил его в глубь расщелины и вошёл следом.

– Заводи! – обернулся он к Танюшке. – Здесь и остановимся.

Посреди тесной пещерки, в узком луче света, падающем от входа, переминался с ноги на ногу небольшой динозаврик, обросший мятыми со сна перьями.

– Что значит, заводи? – с беспокойством переспросил он. – Что значит, остановимся?! Здесь вам не гнездо! Это, на минуточку, анабиозная камера! Биологически стерильная зона и строгий карантин!

И он чихнул, подняв облако пыли от собственных перьев.

– Ладно, Дэн, не шипи! – отмахнулся Сашка, принимая от Танюшки малышей по счёту. – Родителей у них съели, – добавил он вполголоса, наклонившись к ушной перепонке Дениса. – Вникай в положение!

Денис тихо присвистнул.

– Кто съел?

– Кто! Родня твоя! Хозяин жизни! Чтоб они все повымерли!

Денис насупился.

– Сиротки, значит…Что ж вы сироток от одного динозавра к другому привели? Я, между прочим, тоже теропод!

– Ой, ладно! – поморщился Сашка. – Какой там теропод! Знакомьтесь-ка лучше. Это Танюшка, невест… кхм-кхм! – соседка моя. А это, Таня, самый страшный местный динозавр – Денис Микрораптор. По прозвищу – Чудо в перьях. Мы с ним ещё до Беды познакомились. Язык у него, правда, змеиный, но ты на это внимания не обращай. Доброе слово он тоже понимает. Особенно, если тяпнуть его за хвост, как следует.

– Тяпнул один такой! – гордо рыкнул Денис, явно распуская перья перед Танюшкой. – А что, гости дорогие, вы случайно поесть ничего не принесли?

– Не до того было, – нахмурился Сашка. – Говорю же, хозяин за нами по пятам! Если бы дед его не отвлёк, мы бы сюда не добрались.

– Кстати, хорошо, что напомнили, – сказала Танюшка. – Малышей пора кормить.

– Ням-ням!!! – в один голос подхватили долгопятики, стремительно ухватившие суть разговора.

– Ну, знаете, мои млекопитающие друзья! – возмутился Денис. – Это как-то несерьёзно! Пришли без предупреждения, разбудили посреди карантина, ворвались и тут же требуют ужин! Что я вам могу предложить, если сам года три не выходил на промысел, не добыл ни грамма протеина? Все, что осталось припасённого в норке, чтобы при пробуждении заморить червячка – вот эти старые, сушёные… Эй! Эй! Вы что делаете?!

Но долгопятики уже с хрустом доедали последние крошки так и не заморенного Денисом червячка. Наевшись, они сразу повеселели, немного попрыгали по норе, поднимая пыль, а затем легли спать, забравшись под тёплые пушистые перья микрораптора.

– Превосходно! – мрачно прошептал тот, стараясь не разбудить малышей. – И сколько же эта идиллия будет продолжаться?

– Под утро схожу на разведку, – сказал Сашка, зевая. – Если хозяин убрался, попробуем проскочить с выводком в наше село…

– А если не убрался? – с тревогой спросила Танюшка.

– Ну… хоть еды постараюсь добыть. Как тебе такой план?

– Годится, – Танюшка вдруг как-то по-особенному сверкнула глазами. – А знаешь, ты ничего, толковый. Как моя тётка говорит – харизматичный. А я-то думала, сосунок ещё…

Она улыбнулась.

Сашка сразу почувствовал себя на седьмом небе от счастья.

– Так, может, это… – неуверенно начал он. – Я же к тебе тоже…

– С любовью идите на площадку! – заявил сквозь сон Дениска. – Детей мне перепугаете!