Артемка подпрыгивает и, стегая прутиком кусты, убегает в дом.
— Ой, а это что? — Таня тоже гасит окурок, и взгляд ее падает вниз, под драконьи лапы. — Мышеловка?
— Ага, — Кира зевает.
— Только бы Артемка не увидел!
— Ты точно прибабахнутая, блин! Мы ж не на розовом облаке живем!
— Мам! — кричит Артемка с террасы. — Иди скоре-е-е-ей! Папин джип! Папа!
Таня возвращается домой на электричке, покачивается, дремлет. Вагон полупустой, субботний вечер, все едут на дачи, а только она — обратно. Колеса устало стучат, размеренно и глухо, как старый будильник тикают, потом вдруг начинают стрекотать, как кузнечики в траве, стрекочут, стрекочут, и внезапно окно, вытянувшись мордой дракона, вырывается из цепких зеленых стен и уже машет над Таниным лицом разноцветными крыльями…
— Не плачь, Таня, — шепчет ей во сне Артемка, — не плачь, я вырасту и возьму тебя к нам жить.