Не откладывай на завтра - [3]
ДОБРОЕ ДЕЛО
Наш пятый «А» славится своими тимуровцами. Про них даже в газете писали.
Не так-то просто, оказывается, стать тимуровцем. Тем, кто плохо учится, дороги в отряд нет.
Вчера после уроков у нас было пионерское собрание. Тимуровцы отчитывались о своей работе. Председатель совета отряда Анва́р читал письма с благодарностями от инвалидов и стариков, которым наши тимуровцы помогают. Приятно это было слушать. Приятно, но и обидно: для всех нашлись добрые слова, а про меня — молчок.
Тогда я встал и спросил:
— Что же, выходит, если я заработал двойку, то и добрые дела не имею права совершать? Так, что ли?
Староста нашего класса Рано́ ответила:
— Ничего подобного. Никто тебе, Шодиджон, не может запретить делать людям добро. Очень хорошо, если ты станешь помогать старикам и больным, но… Но в тимуровский отряд мы с двойками не берём!
И на том спасибо!
Моя бабушка правильно говорит, что ничего нельзя откладывать на завтра. И я решил немедленно, сегодня же начать совершать добрые дела.
Шёл я из школы по улице домой и высматривал, кому бы помочь. Вдруг вижу — совсем дряхлая старушка едет на стареньком ослике… Нелегко им, наверное. Обоим…
— Здравствуйте, бабушка! — говорю я ей. — Сало́м!
И слышу в ответ:
— Абдусало́м? Он, внучек, пошёл к приятелю…
Я понял, что моя старушка здорово туга на ухо. Я подошёл к ней поближе и закричал громко:
— Не нужно ли какую-нибудь помощь оказать?
— Что показать? Где живёт приятель Абдусалома? Иди прямо-прямо, а за третьим домом сверни налево… Там тебе любой мальчишка покажет, где дом Фаёза…
Поговори тут! Но отступать я не хотел. Набрал полную грудь воздуху и заорал прямо в самое ухо старушке:
— Я могу и телят пасти, и коз! — И, чтобы старушка не успела мне отказать, поспешно добавил: — Мне можно доверить любое дело. Я уже большой. Мне уже одиннадцать лет!
Старушка вдруг так рассердилась, что я даже немного перепугался.
— Сколько мне лет?! — ещё громче, чем я, Завопила она. — Ишь ты! Какое тебе, озорник, дело до моего возраста!
С этими словами старушка стегнула ослика хворостиной и уехала. Я отправился дальше…
Вскоре мне встретилась наша соседка по улице — Гульно́р-биби́. Она с трудом несла в одной руке тяжёлую сумку с овощами и фруктами, а в другой — сетку с тремя бутылками кефира.
«Вот кому надо помочь, — решил я. — С Гульнор-биби легче договориться, она хорошо слышит…»
Но соседка стала отказываться от моей помощи.
— Нет, сынок, не надо. Я и сама дотащу свои покупки. Ты вон и свой-то портфель еле несёшь… — Увидев, что я огорчился, добрая Гульнор-биби добавила: — Разве дать тебе сетку? Но ты такой коротышка… Боюсь, будешь волочить её по земле.
— Дайте, дайте мне сетку! — чуть не плача, взмолился я. — Я не буду её волочить… Я её на спине понесу!
Гульнор-биби пожалела меня и отдала сетку. Я шёл и радовался: наконец-то подвернулось доброе дело! Я уже представлял себе, как буду совершать добрые дела каждый день, как исправлю двойки, как меня примут в тимуровцы…
— Вот мы и пришли! — прервала мои мечты бабушка. — Спасибо тебе, сынок, — сказала она, открывая калитку.
И вдруг из-под калитки как выскочит чёрная собачонка, как набросится на меня!
Я от неожиданности выпустил из рук портфель и сетку. Двух бутылок кефира как не бывало! Кефир и портфель испачкал, и брюки мои забрызгал… Вот тебе и доброе дело! Я чуть не плакал от обиды.
— Ничего, ничего, — утешала меня добрая Гульнор-биби. — Что случилось, то случилось… Хорошо ещё, что одна бутылка уцелела… Давай-ка лучше соберём осколки, чтобы кто-нибудь не порезался.
Мы собрали осколки. Собачка вылизала портфель — тоже, видно, хотела мне помочь… Мы выбросили осколки, бабушка почистила мои штаны. Я собрался уходить. Гульнор-биби вынула из сумки два больших румяных яблока и протянула их мне. Добрая она, эта бабушка! Очень добрая!
Я шёл домой и всё-таки радовался. Радовался, что никто не видел моего позора. Но…
На следующее утро, как только я переступил порог класса, Вафо спросил меня:
— Что это ты надумал кормить кефиром собак?
И откуда мог пронюхать этот проныра Вафо о моей неудаче с добрым делом? Не собачка же ему рассказала! Насчёт Гульнор-биби я был спокоен — она-то не расскажет…
Оказывается, Вафо собственными глазами видел, как я испугался чёрной собачки.
Я взял с Вафо слово, что он никому никогда об этом не проболтается.
Вафо кивнул. Но я очень боюсь, что Вафо всё-таки проговорится.
МЕСТЬ
Не зря я боялся. Конечно же, Вафо проболтался. И недаром его зовут Вафо — «верность, преданность, постоянство»! Лучшего имени ему и придумать не могли. Он действительно предан… Только себе — своей привычке насмешничать! Завидное постоянство!
Из-за него весь класс теперь смеётся надо мной. Ребята пристают ко мне со всякими шуточками насчёт собачки, кефира и яблок.
На доске кто-то вывел мелом такое уравнение: «3 бут. кефира — 2 бут. кефира = 2 яблокам».
Все смеялись.
— Такое уравнение решить может только Шоди! — кричали ребята.
Я дал себе клятву проучить Вафо.
Вот поэтому я заставил себя сегодня встать пораньше, а вчера… Ну ладно, расскажу всё по порядку.
Встал я на целый час раньше, чем очень удивил свою старенькую бабушку. И в школу на этот раз явился первым.
