Не осенний мелкий дождичек - [75]
— Действительно красивая, — согласился, со вздохом поворачиваясь к жене, Владимир. — Сейчас, правда, поблекла, не тот форс: ведь тоже под пятьдесят. А мужа… того, кому она нравилась, Нелли Ивановна не хотела, Те, за кого она согласилась бы выйти замуж, были, к сожалению, женаты.
— «К сожалению» — это о тебе?
— Хватит чудить, Валюша. Давай спать. Завтра мне на рассвете… При чем тут я? Какое имеет ко мне отношение Нелли Ивановна? — Он тер кулаками глаза, зевал во весь рот, буквально засыпая после каждого слова.
— Ладно, спи. Вижу, что ни при чем, — потушила у него настольную лампу Валентина. — Так зеваешь, страшно становится.
— Ты такая же шалая, как и твой Бочкин, — проворчал Володя. И тотчас уснул.
«Вот видишь, уже «твой Бочкин», прежде ты так не говорил… Нет, все-таки мы, люди, плохой народ», — покачала головой, глядя на размягченное в глубоком сне лицо мужа. Василю сегодня не очень-то сиделось у них, собрался одним из первых… Никогда уже, видно, не вернется былая простота их отношений. Валентина по годам была старше Бочкина, опытом же, в смысле понимания окружающей жизни, был богаче он. Именно Бочкин учил ее смотреть на вещи не только со своей точки зрения, учил разбираться, думать, анализировать… Что не все белое — белое и черному порой присущи светлые, ясные тона.
10
…Работа в газете увлекла Валентину. Ей нравилось читать влажные после оттиска, пахучие гранки. Нравилось наблюдать в типографии, как идет верстка. В свободное от корректуры время привела в порядок подшивку газет, занялась письмами читателей, которые кучами валялись в столах Бочкина и редактора. Видя, что оба они рады этому, попросила разрешения ответить на некоторые письма, попробовала напечатать ответ на машинке. Сначала подолгу искала каждую букву, потом стало получаться.
С Володей они виделись мало. Уборка шла туго, при перевозке по-прежнему теряли зерно, хотя по инициативе Бочкина райком комсомола выступил в газете с призывом к молодежи объявить войну расточительству. Володю по-прежнему терзали звонками из области по поводу непрекращающихся жалоб… Он уставал настолько, что засыпал сразу, едва приклонив голову к подушке. Иногда Валентина пыталась рассказать ему о редакции, о своих успехах в машинописи, он отмахивался:
— Все вы там умники: из опытного педагога сделали неопытную машинистку. Мне первому надо за это голову свернуть. В школах не хватает учителей, кадры для нас — основная проблема, а тут, под боком…
— Что ты предлагаешь? — спрашивала Валентина. Пойти на место Александры Ивановны? Уехать в отдаленную школу? Если хочешь, уеду, — и замолкала, видя, каким беспомощным становится лицо мужа, и сама пугаясь возможности ни с того ни с сего разлучиться с ним.
Раз в неделю проводили летучку. Бочкин яростно ругал все напечатанные в газете материалы, редактор покорно молчал, видимо, соглашаясь. Валентине сначала казалось, что после такой самокритики они сделают следующий номер лучше, интересней. Но ничего не менялось.
— Выходит, грешу и каюсь, каюсь и грешу, — заметила однажды Валентина. — Кто вам мешает сделать газету лучше? Если вы знаете, что в ней плохо, сделайте хорошо.
— Почему мы? — взвихрился Бочкин. — А вы что, в стороне? Вот как раз приказано расследовать кляузу Рыбина, — подсунул ей письмо. — Школа, близкое вам дело… не закричите «хенде хох»?
— Не закричу.
— Да брось ты, — растерянно сказал редактор. — Валентина Михайловна и так тянет за троих.
— Меня, небось, вы не жалеете, — состроил трагическую рожу Бочкин. — А чуть жена начальника, нате вам!
Редактор и Валентина, взглянув друг на друга, рассмеялись: ну что с ним поделаешь? Оставалось поставить точку над «и».
— Решила, значит, поеду.
В тот вечер Володя вернулся раньше обычного; после ужина Валентина уговорила его хоть немного побродить. Ночь выдалась на удивление темной, мрак поглощал все вокруг, казалось, ничего не было — они и меловая тропа под ногами, обрывающаяся в пустоту.
— Спустимся? — почему-то шепотом спросил Владимир.
— Лучше наверху. Ветра больше, видно далеко. — Валентина прижалась к нему, сказала счастливо: — Я, кажется, выбираюсь дальше машинки, Володя. Завтра еду в Рафовскую школу по письму Рыбина.
— Зачем тебе это? — огорчился Владимир. — Там сто комиссий разбирались, их все до единой выпачкал своими кляузами Рыбин. Неужели твои товарищи не могут в этом деле обойтись без тебя?
— Я уже дала слово, Володя.
— Ну, смотри.
По тропе из оврага кто-то поднимался.
— Дарья Никитична, это вы? — окликнул Владимир.
— Я.
Хозяйка, вся в черном, сливаясь с окружающей тьмой, медленно прошла мимо них.
— Кто у нее там, в овраге, не знаешь? — спросила Валентина тихонько.
Он обнял ее одной рукой. Сказал глухо:
— Дочку расстреляли немцы. За связь с партизанами. Ей было пятнадцать лет. Нина Филатова. И еще троих комсомольцев.
Молчала ночь. Молчало утонувшее во мраке село. Сторож ударил где-то недалеко в било. Густой мелодичный звон пронесся во тьме всколыхнувшим все вокруг стоном…
11
Рядом, за переборкой, сдержанно простонала тетя Даша. Плохо с сердцем? Валентина встала, прошла к ней, зажгла матовый, в виде распустившегося тюльпана ночник:
Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Шабданбай Абдыраманов — киргизский поэт и прозаик, известный всесоюзному читателю по сборнику рассказов и повестей «Мои знакомые», изданному «Советским писателем» в 1964 году. В настоящую книгу вошли два романа писателя, объединенных одним замыслом — показать жизненные пути и судьбы киргизского народа. Роман «Белый свет» посвящен проблемам формирования национальной интеллигенции, философскому осмыслению нравственных и духовных ценностей народа. В романе «Ткачи» автор изображает молодой киргизский рабочий класс. Оба произведения проникнуты пафосом утверждения нового, прогрессивного и отрицания старого, отжившего.
«Пути и перепутья» — дополненное и доработанное переиздание романа С. Гуськова «Рабочий городок». На примере жизни небольшого среднерусского городка автор показывает социалистическое переустройство бытия, прослеживает судьбы героев того молодого поколения, которое росло и крепло вместе со страной. Десятиклассниками, только что закончившими школу, встретили Олег Пролеткин, Василий Протасов и их товарищи начало Великой Отечественной войны. И вот позади годы тяжелых испытаний. Герои возвращаются в город своей юности, сталкиваются с рядом острых и сложных проблем.
В повести Ефима Яковлевича Терешенкова рассказывается о молодой учительнице, о том, как в таежном приморском селе началась ее трудовая жизнь. Любовь к детям, доброе отношение к односельчанам, трудолюбие помогают Жене перенести все невзгоды.
Рассказы Леонида Радищева (1904—1973) о В. И. Ленине вошли в советскую Лениниану, получили широкое читательское признание. В книгу вошли также рассказы писателя о людях революционной эпохи, о замечательных деятелях культуры и литературы (М. Горький, Л. Красин, А. Толстой, К. Чуковский и др.).