Не королева - [93]

Не знаю, сколько именно заклятий было в арсенале у посоха Севера, но за огненной стеной последовала какая-то черная хмарь, которая живым плотным облаком буквально вгрызлась в невидимый барьер. Быть может, зрение меня и подвело, но я на доли секунды заметила искристые трещины в воздухе. Похоже, защита держалась с трудом.

Дарелл снова что-то сказал. Причем, обращался уже не ко мне, и судя по выражению его лица, это было нечто очень ругательное. Повернулся к лесу, откуда темнота и наползла, легонько тряхнул пальцами, словно сбрасывая с них невидимые нити, и я в очередной раз убедилась, что арвидийским королям закон не писан. Ладно, защитная магия. Мало ли, вдруг мой трактат был не единственным и подобный как-то попал к Дареллу. Но где он мог изучить боевые заклятия? Впрочем, стоило вспомнить эмельдир. Теперь-то было понятно, как он смог его добыть. Вовсе без помощи посоха.

Яркая вспышка света разорвала черное облако в безжизненные лохмотья. Пришлось даже зажмуриться. А когда открыла глаза, Дарелла рядом уже не было. Видимо, пошел здороваться с братом.

Вылетевший из-за деревьев Стиан описал своей персоной в воздухе кривоватую дугу и не просто упал, а буквально впечатался в каменную кладку развалин. Нормальный человек, наверняка, тут же бы покинул этот мир. Но он, как известно, к нормальным не относился. Видимо, тоже сказалась королевская кровь. Ничем другим я такую уникальную живучесть объяснить не могла. Стиан встал, чуть пошатываясь. Обломок посоха в его руках больше не внушал никакого опасения. Безликий артефакт, притом еще и действующий далеко не в полную свою силу, не шел ни в какое сравнение с мощью боевой магии, порожденной человеком. В «гениальном» злодейском плане оказался маленький просчет, который грозил стоить Стиану жизни. И судя по перекошенному от бессильной злости выражению его лица, он сам это прекрасно понимал.

Я села на траве. Встать еще сил не было. Не скажу, что скользящая по почерневшей от прокатившегося пламени земле каменная змея внушала мне панический ужас. За последние дни я привыкла относиться философски и к змеям, и к возможной смерти. Видимо, защитного барьера все же больше не было, потому что ничего каменную гадину не остановило. Не знаю, то ли она бежала от яростных вспышек магии, которыми обменивались Дарелл и Стиан, то ли просто вознамерилась мною перекусить. Но, скорее всего, решила совместить и то, и другое.

Замерла в нескольких шагах от меня, зашипев куда-то в ночную темноту за моей спиной. Я даже оборачиваться не стала, и так прекрасно догадываясь, какое действующее лицо намерено присоединиться к этой событийной ночи. Действительно, не могла же Улла пропустить столь зрелищное мероприятие как убийство арвидийского короля. Да только вряд ли она подозревала, что перевес сил оказался совсем не в пользу ее мужа.

В горле чуть запершило. Видимо, вернулась способность говорить. Но я молчала. Нетерпеливо топчущаяся неподалеку Улла едва не прожигала замершую змею глазами. Моя сестра явно не догадывалась, что та просто-напросто выбирает между мною и ей, иначе бы не поступила столь опрометчиво.

— На твоем месте я бы этого не делала, — прошептала я еще плохо слушающимся голосом, когда Улла подошла на несколько шагов.

Сестра не удостоила меня и взглядом. Носком изящной туфельки брезгливо подопнула змею поближе ко мне. Не хватало только истерично-нетерпеливого «Ну кусай же ее, наконец!».

Каменная змея рассудила по-своему. Впилась прямо в обтянутую тканью туфельку, запросто прокусив ее острыми зубами. Улла даже закричать не успела. В миг покрылась плотной словно земляной коркой. Не знаю, на каком основании в книгах по магии сравнивали укушенных с изящными статуями. Каменное изваяние, бывшее раньше моей сестрой, больше походило на искривленный столб в черных наростах, словно сама природа его брезгливо изуродовала.

Я не почувствовала абсолютно ничего. Хотя даже по моим теперешним равнодушным меркам должна была. Но ни одна струна в душе не всколыхнулась. Без каких-либо эмоций смотрела на эту крайне неприятную с виду холодную каменную глыбу, а в мыслях мелькали одна за другой картины. Словно экспериментируя, память подсовывала мне то одно, то другое воспоминание, будто надеясь, что хоть на что-то я отреагирую. Улла представала в основном перед глазами такой же как в детстве: с золотыми кудряшками, миловидным личиком, в кружевных платьицах — похожая на ювелирной работы куклу. После очередной выходки она капризно морщила чуть вздернутый носик и уверенно заявляла: «Это не я, это Элина!». И я каждый раз брала вину на себя. Я просто любила сестру, искренне любила. Жаль, я еще в то время не поняла, что любить кого-либо неимоверно глупо.

Ничего так и не всколыхнулось. Ни сожаления, ни торжества, что вот, мол, каждый получил по заслугам. Я чувствовала только усталость. Равнодушно проследила взглядом, как скользнувшая мимо меня каменная змея исчезла в ночной темноте, и снова легла на холодную траву.

Резко воцарилась удивительная тишина. Разлившийся вокруг свет был настолько ярким, что я зажмурилась. Но это мало помогло. Ослепительное сияние проникало даже через сомкнутые веки, до боли раздражая глаза.