Не измени себе - [5]
— За что все-таки ты меня ударил?
Их окружили, однако бить Дроздова, кажется, не собирались.
— Я спрашиваю, за что ударил? Чем я не угодил?
— Не кривляйся. И говори, когда спрашивают, — ответил парень уже спокойнее и с опаской покосился на кулаки Бориса. — Приглашают его как человека, раз, другой, а он, видишь ли, не отвечает, переспрашивает… Ну и влепил для порядку…
— После болезни я плохо слышу, а ты кулаки распускать.
— Ладно, парень. Можешь и ты его стукнуть, — вмешался товарищ драчуна. — Произошла ошибка. За пижона тебя приняли, только и всего.
— Что же я, на буржуя похож, что ли? — с обидой спросил Борис.
Компания рассмеялась миролюбиво.
— Да не очень. Мы, браток, выходной заработали сегодня, вот и решили отметить.
— Вам хорошо, у вас выходные. Тут вот работу не найдешь. А с таким привеском неделю в отделе найма не появляйся, — сказал Борис, потирая синяк.
— Что ты говоришь?.. — сочувственно покрутил головой тот, кто первый пошел на примирение. — И давно ищешь?
— Порядком.
В разговор вмешалась девушка:
— А сами не из Москвы?
— С Камы приехал…
Борис поднял одежду, собираясь уйти.
— Нет, браток, такое не пойдет. Своего обидели. К нам давай, за компанию, глядишь, и работать вместе придется.
— А ну вас, второй глаз подобьете.
Веселый гвалт заставил рассмеяться и Бориса. В него вцепились сразу несколько человек, подтащили к разложенным припасам, усадили, налили в стакан.
— Я пить не умею. И нельзя мне.
— Ну, за знакомство, дело святое.
Пришлось сделать глоток, другой. Глаз у Бориса ныл, хоть он и приложил к нему пятак по совету обидчика, которого называли Сергеем. Особенно хлопотала девушка, Люба. Она все норовила поухаживать за пострадавшим, придумала холодные примочки, но Борис сконфуженно отстранился…
На второй день глаз у Дроздова заплыл, и теперь в отделах найма с ним даже разговаривать не хотели. Не пришла и Люба к остановке трамвая, как договорились: она вызвалась узнать о месте для Бориса на их заводе.
Вот тут и вспомнил Дроздов о телефоне Клавдии Ивановны Осетровой. Некоторое время он вертел в руках бумажку, раздумывая: звонить или нет? И все-таки решился: уж очень участливыми были глаза у Клавдии Ивановны. Сама же и телефон дала. Вдруг что-то выгорит?
Смущаясь, он попросил прохожего помочь ему позвонить по автомату (Борис не знал, как это делается). Тот охотно исполнил его просьбу.
— А, пропащий! — сразу вспомнила его Клавдия Ивановна. — Кстати, как хоть зовут-то вас?
— Дроздов. Борис Андреевич Дроздов, — смущенно представился он.
— До Андреевича вам пока что далековато. С работой, конечно, не устроились, как я понимаю?
— Все бегаю…
— Так я и знала. Трудно сейчас… Вы оба без работы?
— Нет, я один. Приятелю моему дядя место нашел.
— И живете сейчас один?
— Да, снял комнату.
— Понятно… Ну, да ладно, не вешайте носа. Вот что сделайте. Отправляйтесь на станкостроительный. Там народ дружный, молодежь любят. Разыщите Разумнова. Он кадрами ведает. У вас есть какая-нибудь специальность?
— Я слесарь. Год работал на Урале.
— Отлично. Сейчас же ступайте. Я уже неделю назад разговаривала с Разумновым… Он любит возиться с молодежью. Если возьмет, будете довольны.
— А как его зовут?
— Константин Арефьевич.
— А кто вы, если спросит?
Осетрова рассмеялась.
— Не волнуйтесь, не спросит. Я — комсомольский работник. И мне бы очень хотелось, Борис, чтобы вы не думали, будто все у нас в Москве такие же, как родственники вашего приятеля. Поняли? Есть и другие москвичи. На них Москва держится.
Почему-то при этих словах, как живая, представилась ему та голенастая черноглазая девчонка. Неужто она все еще орудует на вокзале? Как ни странно, до этого разговора он ни разу не вспомнил о ней.
Июль выдался на редкость жарким. Мостовые раскалились. Жгло даже через подошву. Может быть, и потому еще жгло, что сандалеты у Бориса уже на ладан дышали…
Не без страха подходил Борис к заводу. Большой красивый корпус с застекленной галереей. Как раз в том корпусе и находился отдел кадров. Там же разместился и механический цех. Отгадать было не сложно: еще издали Борис услышал волнующий гул работающих станков.
Может быть, и храбрее чувствовал бы себя Борис, не будь у него синяка под глазом. Черт знает за кого могут его принять из-за этой нелепой случайности. Ну да что поделаешь!
Тихонько постучал в окошко, над которым красовалась надпись: «Отдел кадров». Оно не сразу открылось. Но вот показалось красивое, не очень молодое женское лицо. Из приветливого оно вдруг стало суровым.
— Слушаю вас, молодой человек.
— Извините… Я в отношении работы… — каким-то не своим, деревянным голосом пробормотал Борис.
— У вас направление из биржи?
— Да… То есть нет, позвонить должны, — растерялся Борис.
Красивое лицо исказилось гневом.
— Вы что, молодой человек, правил не знаете? Принимаем на работу только по направлению биржи труда. — Губы ее презрительно скривились. — Драться, как я вижу, вы успели научиться, а вот правил соблюдать не желаете. — И окошко резко захлопнулось.
Тыльной стороной руки Борис смахнул пот со лба. Чертова мамзель, даже вопрос задать о Разумнове не дала.
Кто-то вдруг хлопнул сзади Бориса по плечу. Он обернулся и… отпрянул, удивленный. Тот самый парень, который поставил ему синяк под глазом, стоял рядом и от удовольствия растягивал в улыбке рот до ушей.
Роман А. Першина «Смерч» посвящен событиям Великой Отечественной войны. Главный герой — Денис Чулков проходит через суровые испытания войны, в которых мужает его характер. Неопытный юноша становится зрелым, мужественным воином. Чулков и его товарищи — типичные представители советской молодежи, которая вместе со старшим поколением отстаивала свободу родной земли.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.