Не измени себе - [6]

Шрифт
Интервал

— Вот так встреча, а мы тебя уж и не чаяли увидеть!

Но Борису было не до улыбок.

— По вашей милости от ворот поворот получаю, — буркнул он и, отвернувшись, направился к выходу.

— Да ты постой, чудак-человек, — всполошился парень, хватая за руку Бориса. — Я же извинился… С кем не бывает?.. Лучше толком расскажи, что тут произошло?

Борис неохотно рассказал о случившемся.

Слова его произвели неожиданное впечатление на собеседника. Глаза Сергея зло сощурились, он погрозил сжатым кулаком окошку и громко сказал, явно в расчете на то, чтобы его услышали:

— Эта мамзель кое у кого из наших в печенках сидит. Законница… — Он замолчал, над чем-то размышляя. — Ты вот что, браток. Кадрами ведает не эта Аделина Макароновна, а большевик Разумнов. Может, слыхал о таком? Айда к нему…

Начальник отдела кадров Константин Арефьевич Разумнов, мужчина лет тридцати трех, с округлым лицом и щеточкой аккуратных черных усов, участливо осведомился: почему так долго Борис не давал о себе знать? Секретарь райкома комсомола Клавдия Ивановна Осетрова еще неделю назад звонила о двух уральцах.

— Видите ли… — Борис замялся. — Хотелось проявить самостоятельность — меня ведь никто не знает. Может, я обормот или за длинным рублем в Москву…

— Ах, вот оно что! — Разумнов насмешливо улыбнулся. — Щепетильность и гордость — это все похвально, конечно… Но нужно знать Осетрову… Глаз у нее наметанный. Пока что ни разу не ошиблась. Человек она особой закалки. Всего лет на пять постарше вас… Но опыта у нее поднакопилось порядочно. С беспризорниками возилась много лет. Так-то, Дроздов.

Помолчали, думая каждый о своем. Но вот Разумнов, глянув на Бориса исподлобья, спросил: откуда у него такое украшение под глазом? Тот, не смущаясь, сердито ответил, что кадровые станкостроители таким вот образом утверждают свой авторитет.

Разумнов насторожился, попросил рассказать подробней, но Борис сидел насупившись и молчал.

— Видно, не очень приятно вспоминать… Ну что ж, не хочется говорить — и не надо. — Разумнов резко переменил тему разговора. — Документы, я надеюсь, у вас в порядке?

Борис подал свои бумаги. Чем дольше Разумнов их читал, тем светлее становилось его лицо.

— У вас, Борис Андреевич, как я вижу, уже начала складываться рабочая биография… Надеюсь, как-нибудь расскажете на досуге?

— Хоть сейчас могу. У меня этого досуга — отбавляй.

— Был у вас досуг, молодой человек, а с этого часа не станет, и полагаю, надолго.

Борис боялся поверить своим ушам.

— Так вы берете меня?

— Конечно, Борис Андреевич. В неполные девятнадцать лет — пятый разряд… Думаю, стыдно мне за вас не будет.

А Борис все еще не мог поверить.

— Берете даже с этой вот блямбой? — изумленно проговорил он.

Разумнов вскинул удивленный взгляд на Бориса, откинулся на спинку кресла и вдруг откровенно рассмеялся.


Привлеченная смехом, в кабинет заглянула помощница. Она молча оглядела обоих и, ничего не поняв, осторожна прикрыла за собою дверь.

Потерянный вид этой своенравной женщины вызвал и у Бориса смешок.

— Наверное, впервые в жизни так растерялась Аделина Макароновна?

Разумнов, согнав улыбку с лица, переспросил вполголоса:

— Как… как назвали ее?!

— Это ее ваши рабочие так зовут — Макароновной, — смущенно пояснил Борис.

Разумнов задумался, постучал карандашом по краю стола, сказал со вздохом:

— Не любят ее у нас, товарищ Дроздов. Есть в ней сухость какая-то… высокомерие, что ли… А вот документы содержит в безупречном состоянии. Странный человек. Муж ее, крупный инженер, эмигрировал во Францию в восемнадцатом. Она же наотрез отказалась и дочь не отдала. Русские, говорит, с Россией должны быть. А высланные мужем средства на переезд отнесла в Госбанк. Попросила истратить их на борьбу с беспризорностью. А в двадцатых-то годах — холод, голод… Вот и суди-ряди о человеке.

На лице Разумнова не осталось и следа недавнего веселья. Оно стало озабоченным и, как показалось Борису, чуть встревоженным. Он снова стал перелистывать документы Дроздова.

— Я не вижу заявления.

— Так я же… не знал.

— Работе — время, потехе — час. Пишите, Борис Андреич, что просите принять слесарем, а мы вас пока что зачислим распределителем работ.

Борис опешил. Распределитель работ. Да это же — кто куда пошлет.

— Константин Арефьич… у меня все-таки пятый разряд…

— Знаю, браток, и сочувствую, но нет пока что единицы. Не надо огорчаться. Прослежу лично. Не обидим, можешь на меня положиться. — Он сколол бумаги Дроздова, улыбнулся чему-то и крикнул в соседнюю комнату: — Аделина Макаровна!

Инспектор тотчас вошла.

— Оформите товарища Дроздова распределителем работ. Временно, конечно.

— Но у товарища… нет направления биржи. И мне думается… мы не можем.

— Не нужно осложнять дело, Аделина Макаровна. Мы все можем. К тому же о товарище Дроздове звонила Осетрова. Вам известна такая? Распределители работ нам нужны. А в заявлении Борис Андреич будет просить место слесаря. — И Разумнов протянул бумаги Бориса инспектору. Оттопырив мизинец, она взяла документы двумя пальчиками и вышла.

Разумнов выразительно глянул на Бориса, шепотом спросил:

— Макароновна, говоришь? — и уже громко: — А вы пишите, пишите. Бумага на столе, чернила — тоже, грамоте обучен. Так или не так?


Еще от автора Алексей Николаевич Першин
Смерч

Роман А. Першина «Смерч» посвящен событиям Великой Отечественной войны. Главный герой — Денис Чулков проходит через суровые испытания войны, в которых мужает его характер. Неопытный юноша становится зрелым, мужественным воином. Чулков и его товарищи — типичные представители советской молодежи, которая вместе со старшим поколением отстаивала свободу родной земли.


Рекомендуем почитать
«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Год жизни. Дороги, которые мы выбираем. Свет далекой звезды

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.